Глухой стук и шепот: какое—то существо возилось рядом. Гарри остановился под мантией, оглядываясь вокруг и прислушиваясь, и его мать и отец, Люпин и Сириус остановились тоже.
— Кто - то там есть, — послышался грубый шепот на расстоянии вытянутой руки.
— У него есть плащ—невидимка. Может быть это он?
Две фигуры появились из-за ближайшего дерева: их палочки вспыхнули, и Гарри увидел Яксли и Долохова, глядящих в темноту, прямо туда где стояли Гарри, его мать и отец, Сириус и Люпин. Очевидно, они не могли ничего видеть.
— Определенно что—то послышалось, — сказал Якси.
— Какой—то зверь, ты думаешь? —
— Этот \"hesdcase\" Хагрид держал здесь целую коллекцию экспонатов, — сказал Долохов, заглядывая через плечо.
Яксли посмотрел на часы.
— Время почти вышло. У Поттера был час. Он не идет. —
— А он был уверен, что он придет. Он будет разочарован. —
—Лучше вернемся, — сказал Яксли. —Узнаем, какой теперь план. —
Они с Долоховым повернулись и пошли в глубину леса. Гарри следовал за ними, зная, что они приведут его точно туда, куда он хотел попасть. Он поглядел вокруг, и его мать улыбнулась ему, а его отец кивнул ободряюще.
Так они шли несколько минут, когда Гарри увидел свет впереди, и Яксли с Долоховым, вышли на полянку, которую Гарри знал, как место, где когда-то жил чудовищный Арагог. Остатки его обширной сети были все еще там, но мириады потомков, которых он породил, был изгнаны Пожирателями смерти, \"to fight for their cause\".
Огонь горел в середине поляны, и его мерцающий свет падал на толпу притихших, настороженных Пожирателей Смерти. Некоторые из них все еще носили маски и капюшоны; другие открылилица. Два гиганта сидели в на краю группы, отбрасывая массивные тени, их лица были жестокими, грубо-высеченные подобно скалам. Гарри видел Фенрира, то прятавшего, то постукивающего своими длинными когтями; крупный, блондинистый Роул пытался подправить кровоточащую губу. Он видел Люциуса Малфоя, который выглядел побежденным и ужаснувшимся, и Нарциссу, глаза которой были заплаканы и полны предчувствия.
Все глаза был устремлены на Волдеморта, стоявшего со склоненной головой и его белые руки, сомкнувшиеся вокруг Старшей Палочки перед ним. Он, возможно, молился, или что—то тихо подсчитывал в уме, и Гарри, стоявшему неподвижно на краю поляны, пришла нелепая ассоциация с ребенком, отсчитывающем \"раз—два—три\" в прятках. Позади его головы, извивалась и переплеталась огромная змея Нагайна, подобная в своей сверкающей заколдованной клетке чудовищному нимбу.
Когда Долохов и Яксли присоединились к кругу, Волдеморт оглянулся.
— Никаких признаков его, мой Лорд, — сказал Долохов.
Выражение Волдеморта не изменялось. Красные глаза, казалось, горели в свете от костра. Он медленно протягивал Старшую Палочку между своими длинными пальцами.
— Мой Лорд —
Заговорила Беллатрикс. Она сидела ближе всех к Волдеморту, растрепанным, ее лицо было немного окровавленным, но в—остальном она была невредима.
Волдеморт поднял руку, призывая ее к мочанию, и она не произнесла больше ни слова, но глядела на него в боготворящем восхищении.
— Я думал, что он придет, — сказал Волдеморт своим высоким, ясным голосом, глядя на взметнувшийся огонь.
— Я ожидал, что он придет.
Никто не говорил. Они казались столь же испуганными как Гарри, сердце которого теперь билось внутри его его ребер, как если бы решило убежать из тела, которое он собирался оставить. Его руки были влажными, поскольку он снял мантию—невидимку и сунул ее под одежду вместе с палочкой. Он не хотел, чтобы у него оставался соблазн бороться.
— Я, кажется, ошибся, — сказал Волдеморт.
— Нет, не ошибся.
Гарри сказал это так громко, как он только мог, со всей силой, какую он смог собрать: он не хотел, чтобы в его голосе звучал страх. Камень Воскрешения скользнул между его оцепенелыми пальцами, и уголком глаз он видел, как его родители, Сириус и Люпин исчезают, когда он ступил вперед в свет от костра. В тот момент он понял, что никто не имел значение, кроме Волдеморта.Они остались только вдвоем.
Иллюзия ушла так же, как и пришла. Гиганты ревели, Пожиратели Смерти разом встали, раздались крики, вздохи, даже смех. Волдеморт застыл, там где он стоял, но его красные глаза нашли Гарри, и он смотрел как Гарри, шел к нему, не отделенный от него ничем, кроме костра.
Затем Гарри услышал вопль: — Гарри! НЕТ!
Он обернулся: Нагрид был связан, привязан к дереву поблизости. Его массивное тело сотрясало ветви до самого верха, поскольку он отчаянно боролся.
—НЕТ! НЕТ! Гарри, чт\'ты ?
— ТИХО! — закричал Роул, и щелчком палочки заставил Хагрида замолчать.
Беллатрикс, вскочив на ноги, смотрела нетерпеливо то на Волдеморта, то на Гарри, ее грудь вздымалась. Единственные вещи, которые двигались, были пламя и змея, заматывавшаяся и разматывавшаяся в блестящей клетке позади головы Волдеморта.
Гарри мог чувствовать палочку на своей груди, но он не сделал никакой попытки достать ее. Он знал, что змея была слишком хорошо защищена, знал, что, если бы он сумел указать палочку на Нагайну, пятьдесят проклятий поразили бы его сначала. И тем не менее, Волдеморт и Гарри смотрели на друг друга, и теперь Волдеморт наклонил голову немного к набок, рассматривая мальчика, стоящего перед ним, и безрадостная улыбку вился тронула безгубый рот.
— Гарри Поттер, — он сказал очень мягко. Его голос, казалось, был частью искрящего огня.
— Мальчик, который Жил.
Ни один из Пожирателей Смерти не двигался. Они ждали: Все ждало. Хагрид боролся, и Беллатрис задыхалась, и Гарри думал о Джинни, и ее сверкающем взгляде, и об ощущении ее губ на его---
Волдеморт поднял палочку. Его голова все еще склонялась набок, подобно любопытному ребенку, задающемуся вопросом, что случится, если он.. . Гарри смотрел прямо в красные глаза, и хотел, чтобы это случилось теперь, быстрее, пока он может еще стоять, прежде, чем он потеряет контроль над собой, прежде, чем он поддастся страху.
Он увидел движение губ и вспышку зеленого света, и все ушло.

Глава 35. Кингс-кросс.

Он лежал лицом вниз и слушал тишину. Он был абсолютно один. Никто не наблюдал за ним. Там больше не было никого. Он не был абсолютно уверен в том, что он сам там есть.
Прошло очень много времени, а возможно времени не было вообще, пока он понял, что должен существовать, что он должен быть чем-то большим, чем бестелесной оболочкой, так как он лежал, определённо лежал, на какой-то поверхности. Следовательно, он чувствовал прикосновение и вещи, рядом с которыми он лежал, тоже существовали.
Сделав этот вывод, Гарри практически сразу же обнаружил, что он наг. Поскольку он убедился, что находится в полном одиночестве, это не смутило его, но слегка заинтриговало. Ему стало интересно – если он может чувствовать – способен ли он видеть? Открыв глаза, он обнаружил, что они у него есть.
Он лежал в ярком тумане, но этот туман был не похож на тот, который он знал. Окружающий его мир не был спрятан за туманной дымкой; скорее, туманная дымка ещё не до конца сформировалась в пространстве. Пол, на котором он лежал, казался белым, ни тёплым, ни холодным, он просто был – плоский, пустой.
Гарри сел. Его тело оказалось невредимым. Он прикоснулся к лицу. На нём больше не было очков.
А потом до него донесся какой-то шум, шедший из безформенной пустоты, окружавшей его: тихие, мягкие удары чего-то, что хлопало, цеплялось и боролось. Это был жалкий звук, но при этом слегка неприличный. У Гарри было неприятное ощущение, будто бы он подслушивает что-то тайное, бесстыдное.
Первым его желанием стало одеться.
Как только желание сформировалось в его голове, мантия появилась неподалеку.