Мы должны работать вместе.
— Мне не нравятся ваши методы, Министр. — произнёс Гарри. — Вы помните?
Он вновь поднял правую руку и показал Скримджеору шрам на ладони, который всё ещё казался белым — надпись «Я не должен лгать». Выражение лица Скримджеора огрубело. Он молча повернулся и поковылял из комнаты. Миссис Уизли поспешила за ним; Гарри услышал, как они остановились у задней двери. Через минуту или около того, она позвала: «Он ушёл!»
— Что он хотел? — спросил мистер Уизли, оглядывая Гарри, Рону и Гермиону, пока миссис Уизли возвращалась к ним
— Дать нам то, что Дамблдор нам оставил. — ответил Гарри. — Они лишь только что открыли содержание его завещания, лишь сейчас.
Снаружи в саду, за столами, три предмета, которые Скримджеор дал им, передавались из рук в руки. Все удивлялись Делюминатору и Басням Барда Бидла и сокрушались тому факту, что Скримджеор отказался передать меч, но никто не мог предположить, почему Дамблдор оставил Гарри старый Снитч. Когда мистер Уизли исследовал Делюминатор в третий или четвёртый раз, миссис Уизли осторожно сказала:
— Гарри, дорогой, все ужасно голодны. Мы не хотели начинать без тебя. Могу я подать ужин?
Все ели довольно быстро и после ускоренного пения «С днём Рождения» и поглощения торта вечеринка закончилась. Хагрид, который был приглашён на завтрашнюю свадьбу, но был слишком огромным, чтобы спать в перенаселённой Норе, поэтому собрал для себя навес в соседнем поле.
— Встретимся наверху. — шепнул Гарри Гермионе, когда они помогали миссис Уизли приводить сад в нормальное состояние. — Когда все уснут.
Вверху на чердаке Рон исследовал свой Делюминатор, а Гарри наполнил мешочек Хагрида из ослиной кожи, не золотом, но теми вещами, которыми он особо дорожил, среди которых были Карта Мародёров, осколок заколдованного зеркала Сириуса и медальон Р.А.Б. Он туго затянул шнурок и повесил мешочек на шею, затем присел, держа в руках старый Снитч и разглядывал его свободно трепещущие крылышки. Наконец, Гермиона постучала в дверь и на цыпочках прокралась внутрь.
— Муффиато. — прошептала она, махая палочкой в направлении лестницы
— Я думал, ты не одобряешь это заклинание. — улыбнулся Рон
— Времена меняются. — иронично сказала Гермиона. — Итак, покажи нам этот Делюминатор.
Рон отреагировал мгновенно. Удерживая его перед собой, он щёлкнул в него. Одинокая лампа, зажжённая ими, моментально потухла.
— Смысл в том. — прошептала Гермиона в темноте. — что мы могли получить то же самое, используя Перувийский Порошок Постоянных Потёмок.
Раздался тихий щелчок, и шар света из лампы вернулся к потолку и вновь зажёгся.
— Всё-таки, это здорово! — сказал Рон немного оправдательно. — Почему же тогда они говорят, что Дамблдор изобрёл его самостоятельно?!
— Я знаю, я уверена, что он не выделил бы тебя в своём завещании только для того, чтобы помочь тебе выключать свет!
— Ты думаешь, он знал, что Министр конфискует его завещание и исследует всё, что он нам оставил? — спросил Гарри
— Определённо! — уверенно ответила Гермиона. — Он мог сказать в своём завещании, почему оставляет нам эти вещи, но это завещание ничего не объясня…
— Почему он не мог дать нам подсказку, когда был жив? — спросил Рон
— Ну, на самом деле, — озадаченно произнесла Гермиона, пролистывая страницы Басен Барда Бидла, — если эти вещи настолько важны, что проходят под носом Министра, он мог бы объяснить их смысл… если только он не является очевидным!
— Ведь он был неправ, не так ли? — бросил Рон. — Я всегда говорил, что он был немного сумасшедшим. Великолепным и всё такое, но чокнутым. Оставить Гарри старый Снитч — для чего это, чёрт возьми, было нужно?
— Я не знаю, — смутилась Гермиона, — когда Скримджеор заставил тебя взять его, Гарри, я была так уверена, что что-то произойдёт!
— Да, хорошо — произнёс Гарри, его пульс усилился, когда он поднял Снитч пальцами, — Но ведь я как следует не пытался взять его перед Скримджеором, не так ли?
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Гермиона
— Снитч, который я поймал в первом матче по квиддичу — улыбнулся Гарри. — Разве ты не помнишь?
Гермиона выглядела ошеломленной. Рон, напротив, задыхался, быстро переводя взгляд с Гарри на Снитч и обратно до тех пор, пока к нему не вернулся дар речи:
— Это был тот Снитч, который ты едва не проглотил!
— Именно! — ответил Гарри и со всё убыстряющимся сердцебиением, поместил Снитч в рот.
Он не открылся. Крушение надежд и горькое разочарование поселились в сердце Гарри. Он опустил золотой шар, но Гермиона закричала:
— Надпись! На нём надпись! Глядите быстрее!
Он чуть не уронил Снитч от удивления и волнения. Гермиона была права. Выгравированные на гладкой золотой поверхности, где несколько секунд назад не было ничего, пять слов были написаны тонким, косым почерком, в котором Гарри распознал почерк Дамблдора:
«Я открываюсь там, где закрываюсь»
Он с трудом прочёл их, перед тем как слова вновь испарились.
— «Я открываюсь там, где закрываюсь»… Что это должно значить?
Гермиона и Рон потрясли головами с опустошённым видом.
— Я открываюсь там, где закрываюсь… закрываюсь… Я открываюсь там, где закрываюсь…
Но сколько они не повторяли слова, склоняя их на все лады, они не смогли выудить из них ни крупицы нового смысла.
— И меч… — наконец сказал Рон, когда они прекратили попытки угадать значение надписи на Снитче. — Почему он хотел, чтобы у Гарри был меч?
— И почему он не мог просто сказать мне об этом? — тихо спросил Гарри. — Я был там, он был на стене его кабинета во время всех наших бесед в прошлом году! Если он хотел дать мне его, почему не дал мне тогда?
Он почувствовал себя так, будто сидел на экзамене, с вопросом, на который он должен был ответить, с медленно думающим безответным мозгом. Было ли что-то, что он упустил в длинных разговорах с Дамблдором в прошлом году? Должен ли он знать, что всё это значило? Ожидал ли Дамблдор, что он поймёт?
— Равно как и эта книга. — промолвила Гермиона. — «Басни Барда Бидла»… Никогда не слышала о них?
— Ты никогда не слышала о Баснях Барда Бидла? — недоверчиво переспросил Рон. — Ты шутишь, верно?
— Нет, я не шучу. — удивлённо ответила Гермиона. — Тогда ты знаешь их?
— Да, конечно я знаю.
Гарри, взглянувшему на них, стало забавно. То обстоятельство, что Рон читал книгу, о которой Гермиона не знала, выглядело небывалым. Рон, вместе с тем, был поражён их удивлением.
— О, прекратите! Все старые детские истории написаны Бидлом. «Фонтан Феноменальной Фортуны», «Волшебник и Скачущий Горшок», «Бэббити Рэббити и её кудахчущая нога»…
— Извини? — переспросила Гермиона, заливаясь смехом. — Что там было последним?
— Прекрати… — смутился Рон, недоверчиво глядя на Гарри и Гермиону. — Ты должна была слышать о Бэббити Рэббити…
— Рон, ты ведь хорошо знаешь, что я и Гарри воспитывались магглами! — поучительно произнесла Гермиона. — Мы не слушали таких историй, когда мы были маленькими, мы слушали «Белоснежку и семь гномов» и «Золушку»…
— Что это, последнее, болезнь вроде золотухи? — обратился к ним Рон
— Итак, это детские сказки? — задала Гермиона ответный вопрос, вновь наклоняясь к рунам.
— Да… — неуверенно ответил Рон. — Я имею в виду, то, что я упомянул, это всё — старые сказки, которые написал Бидл. Но я не имею представления, как они выглядят в первоначальных версиях.
— Но я удивлена, почему Дамблдор подумал, что я должна их прочесть?
Что-то внизу затрещало.
— Наверно, это всего лишь Чарли, мама сейчас спит, отказывается нарастить ему волосы обратно.