За те десять минут или около того, что Рон шептал и бормотал, Гермиона переворачивала страницы своей книги, а Гарри продолжал практиковаться со своей терновой палочкой.
Наконец Гермиона слезла со своей койки. Рон сразу же прекратил свои попытки.
- Если это тебя раздражает, я прекращу! - нервно сказал он Гермионе.
Гермиона не снизошла до ответа, но приблизилась к Гарри.
- Нам надо поговорить, - сказала она.
Он посмотрел на книгу, которую она все еще сжимала в руках. Это была «Жизнь и Вранье Альбуса Дамблдора».
- Что? - тревожно спросил он. Он предчувствовал, что там должна была быть глава о нем, но он не был уверен, что готов услышать версию Риты Скитер о своих отношения с Дамблдором. Однако ответ Гермионы был абсолютно неожиданным.
- Мне нужно увидеть Ксенофилиуса Лавгуда.
Он уставился на нее.
- Извини?
- Ксенофилиус Лавгуд. Отец Луны. Я хочу пойти и поговорить с ним!
- Э-э… – зачем?
Она глубоко вздохнула, как-будто ободряя себя, и сказала: «Все дело в той метке, метке в Баснях Барда Бидла. Посмотри на это!»
Она подсунула «Жизнь и Вранье Альбуса Дамблдора» прямо под глаза совсем нерасположенного к этому Гарри, и тот увидел фотографию оригинала письма, которое Дамблдор написал Гриндельвальду, со знакомым тонким и косым почерком Дамблдора. Он не хотел видеть стопроцентное доказательство того, что Дамблдор действительно написал эти слова, что это не было Ритино изобретение.
- Подпись, - сказала Гермиона. - Посмотри на подпись, Гарри!
Он подчинился. Сперва Гарри не мог понять, о чем она говорит, но, приглядевшись с помощью света своей палочки, он увидел, что Дамблдор заменил «А» в слове «Альбус» миниатюрной версией все того же тройственного знака, нацарапанного на Басне Барда Бидла…
- Герми – ты чего? - спросил Рон колеблясь, но Гермиона охладила его взглядом и снова обернулась к Гарри.
- Он продолжает возникать, не так ли? - сказала она. - Я знаю, что Виктор говорил, что это марка Гриндельвальда, но она определенно была на той старой могиле в Годриковой лощине, и даты на камне были задолго до того, как появился Гриндельвальд! И теперь это! Мы не можем спросить Дамблдора или Гриндельвальда что это значит – я даже не знаю, жив ли еще Гриндельвальд – но мы можем спросить мистера Лавгуда. На нём был этот символ во время свадьбы. Я уверена, что это важно, Гарри.
Гарри сразу не ответил. Он посмотрел на её нетерпеливое лицо, после, задумавшись, отвернулся и уставился в темноту. После долгой паузы он сказал: «Гермиона, нам не нужна еще одни Годрикова Лощина. Мы согласились остаться здесь, и…»
- Но она продолжает появляться, Гарри! Дамблдор оставил мне Басни Барда Бидла, откуда ты знаешь, что мы не должны узнать об этом знаке?
- Ну, вот опять! - Гарри чувствовал себя немного раздраженно. - Мы пытаемся убедить себя, что Дамблдор оставил нам секретные знаки и…»
- Делюминатор оказался довольно полезным, - пискнул Рон. - Я думаю Гермиона права, и я согласен, что мы должны навестить Лавгудов.
Гарри мрачно на него посмотрел. Он был довольно уверен, что его поддержка Гермионы, имела мало общего с желанием узнать значение тройственной руны.
- На этот раз не будет так, как в Годриковой лощине, - добавил Рон, - Лавгуды на твоей стороне, Гарри, «Придира» давно был за тебя, он продолжает говорить другим, что они должны помочь тебе!
- Я уверена, что это важно! - честно сказала Гермиона.
- Но ты не думаешь, что если бы это было так, Дамблдор сказал бы мне это до того, как умер?
- Может быть.. .Может быть, это что-то, о чем ты должен узнать сам! - сказала Гермиона.
- Да, - заискивающе подхватил Рон, - в этом есть смысл.
- Нет, нету, - огрызнулась Гермиона, - но я думаю, что мы должны поговорить с мистером Лавгудом. Символ, который связывает Дамблдора, Гриндельвальда и Годрикову Лощину? Гарри, я уверена, мы должны узнать об этом!
- Я думаю, мы должны проголосовать, - сказал Рон. - Те, кто за то, чтобы пойти к Лавгудам…
Его рука взметнулась в воздух, опередив руку Гермионы. Ее губы подозрительно задрожали, когда она подняла свою.
- Проголосовали, Гарри. Мне жаль, - сказал Рон, хлопая его по спине.
- Отлично, - сказал Гарри полу раздраженно, полу смеясь. - Только сразу, как мы навестим Лавгуда, попробуем поискать Хоркрусы, хорошо? Где вообще живут Лавгуды? Кто-то из вас знает?
- Да, это не далеко от меня, - воскликнул Рон. - Я точно не знаю где, но мама и папа всегда показывают на холмы, каждый раз, когда говорят о них. Не думаю, что их тяжело найти.
Когда Гермиона вернулась к своей койке, Гарри понизил свой голос.
- Ты согласился только для того, чтобы попытаться вернуть ее расположение!
- В любви и на войне все справедливо, а это часть обоих. Веселее, это рождественские каникулы, Луна будет дома!
С замерзших холмов, на которые они аппарировали следующим утром им открылся отличный вид на деревни Оттети Св. Кэтчпола. С высокой точки деревня смотрелась как коллекция игрушечных домиков в лучах солнца, пробивающихся через облака. Они постояли минуту или две, смотря на Нору, но все, что они смогли увидеть – высокие изгороди и деревья, которые окружали дом, защищая его от глаз магглов.
- Это странно, быть так близко, но не навестить их, - сказал Рон.
- Ну, как-будто ты их только что не видел. Ты был здесь на рождество, - холодно заметила Гермиона.
- Я был не в Норе! - сказал Рон со скептическим смехом. - Ты думаешь, что я пришел бы сюда и сказал, что бросил вас? Ага, Фред и Джордж отлично бы к этому отнеслись. А Джинни была бы такой понимающей.
- Где же ты тогда был? – удивлённо переспросила Гермиона.
- В новом жилье Флер и Билла. Шелл Коттедже. Билл всегда был сдержан со мной. Он – он не был впечатлен, когда услышал, что я сделал, но он не говорил об этом. Он знал, что мне действительно было жаль. Никто больше не знает, что я там был. Билл сказал маме, что они не приедут на рождество, потому что хотят провести его одни. Ну, ты знаешь, первый праздник с тех пор, как они женаты. Я не думаю, что Флер была против. Ты знаешь, как она ненавидит Целестину Ворбек».
Рон повернулся спиной к Норе.
- Давайте попробуем здесь, - сказал он, ведя по пути наверх холма.
Они шли несколько часов. Гарри и Гермиону скрывала Мантия-Неведимка. Группа небольших холмов, скорее всего, была частью одного небольшого коттеджа, выглядевшего опустошенным.
- Ты думаешь, что он их, но они ушли на рождество? - сказала Гермиона, глядя через окно на маленькую кухоньку с геранью на подоконниках.
- Слушай, у меня складывается такое впечатление, что заглянув в окно ты сможешь определить, кто там живёт! Давайте попробуем следующие холмы.
И они апарировали на несколько миль на север.
Ветер ещё развевал их волосы и одежду, когда Рон прокричал: «Ага!». Он показывал вперед, наверх холмов, на которые она аппарировал, где находился самый странно выглядящий дом, вытянувшийся к небу, огромный черный цилиндр с призрачной луной висел позади него.
- Это должно быть дом Луны, кто еще бы жил в таком месте. Выглядит как громадная ладья.
- Это вообще не похоже на лодку, - сказала Гермиона, хмурясь. (пыталась хоть как-то сохранить игру слов...)
- Я говорил о шахматной фигуре, для тебя – замку.
Ноги у Рона были самые длинные и он достиг вершины холма первым. Когда Гермиона и Гарри его догнали, то, отдышавшись, они увидели, что он широко улыбается.
- Да, это он, посмотрите.
Три вручную нарисованных знака были прибиты к воротам. Первый гласил.
«Редактор «Придиры» К. Лавгуд»
Второй:
«Выбери свою омелу»
Третий:
«Держитесь подальше от слив – дирижаблей»
Ворота проскрипели, когда они отворили их. Зигзагообразная дорожка, ведущая ко входной двери, поросла разными странными растениями, включая куст, порытый оранжевыми редискообразными фруктами, которые Луна иногда носила как сережки.