Продолжай.

- В общем, мне приснился сон, - продолжил Гарри, - про Лорда Вольдеморта. Он пытал Червехвоста... Вы знаете, кто такой Червехвост?...

- Знаю, - быстро ответил Думбльдор. - Пожалуйста, продолжай.

- Сова принесла Вольдеморту письмо. Он сказал что-то вроде того, что ошибка Червехвоста исправлена. Сказал, что кто-то мёртв. А потом ещё сказал, что Червехвоста теперь не будут скармливать змее - там около его кресла была змея. И тут он применил к Червехвосту пыточное проклятие - а у меня заболел шрам, - рассказал Гарри. - Так заболел, что я проснулся.

Думбльдор молча смотрел на него.

- М-м... вот и всё, - закончил Гарри.

- Понятно, - тихо отозвался Думбльдор, - понятно. Так. А ещё когда-нибудь в этом году у тебя болел шрам? За исключением того раза летом, когда ты проснулся от боли?

- Нет, не болел... а откуда вы знаете, что было летом? - поразился Гарри.

- Ты не единственный корреспондент Сириуса, - объяснил Думбльдор. - Я тоже с ним переписываюсь с прошлого лета, когда он покинул \"Хогварц\". Это я предложил ему укрыться в горной пещере.

Думбльдор встал и принялся расхаживать вдоль письменного стола. Периодически он подносил палочку к виску, извлекал новую серебристо-блестящую мысль и помещал её в дубльдум. Мысли в раковине кружились теперь с такой скоростью, что Гарри не мог ничего толком разглядеть; перед ним было сплошное цветовое пятно.

- Профессор, - тихо позвал он через несколько минут.

Думбльдор перестал расхаживать и поглядел на Гарри.

- Прошу прощения, - тихо сказал он. И снова сел за стол.

- А вы знаете... почему болит мой шрам?

Думбльдор некоторое время очень пристально смотрел на Гарри, а потом ответил:

- У меня есть одна теория, но не более того... По моему убеждению, твой шрам начинает болеть тогда, когда Лорд Вольдеморт находится недалеко от тебя и при этом чувствует особенно сильный приступ ненависти.

- Но... почему?

- Потому что ты и он связаны силой неудавшегося проклятия, - объяснил Думбльдор. - Это же не обычный шрам.

- Так вы считаете... что этот сон... это не сон, а явь?

- Возможно, - кивнул Думбльдор. - Я бы сказал - весьма вероятно. Гарри, ты... видел самого Вольдеморта?

- Нет, - покачал головой Гарри. - Только спинку его кресла. Но... там же нечего было видеть, правда? У него же нет тела? Но тогда... как он мог держать палочку?

- В самом деле, - пробормотал Думбльдор, - как...

Некоторое время они с Гарри молчали. Думбльдор невидяще глядел в пространство, то и дело поднося палочку к виску и сбрасывая мысли в кипящую массу дубльдума.

- Профессор, - сказал наконец Гарри, - вы считаете, он становится сильнее?

- Вольдеморт? - Думбльдор посмотрел на Гарри поверх дубльдума. Это был очень характерный, пронизывающий взгляд, каким Думбльдор смотрел на него и раньше, от него у Гарри появлялось чувство, что директор видит его насквозь, причём так, как не может видеть ни один волшебный глаз. - Опять же, Гарри, я могу поделиться с тобой лишь своими предположениями.

Думбльдор снова вздохнул. Выглядел он более старым и усталым, чем когда-либо прежде.

- Годы восхождения Вольдеморта к власти, - начал он, - были отмечены всяческими исчезновениями. А сейчас там, где в последний раз видели Вольдеморта, бесследно исчезла Берта Джоркинс. Мистер Сгорбс тоже исчез... прямо отсюда, с территории школы. Было и ещё одно исчезновение - такое, которому, должен с огорчением сказать, министерство не придаёт особого значения, поскольку оно касается мугла. Его имя - Фрэнк Брайс, он жил в той деревне, где вырос отец Вольдеморта. Его не видели с прошлого августа. Как видишь, я, в отличие от большинства моих министерских друзей, читаю мугловые газеты.

Думбльдор очень серьёзно посмотрел на Гарри.

- Эти исчезновения кажутся мне связанными между собой. Министерство не согласно со мной - как ты, возможно, слышал, пока ждал за дверью.

Гарри кивнул. Они опять замолчали, и Думбльдор постоянно извлекал из головы мысли. Гарри стало казаться, что он мешает, что пора идти, но любопытство удерживало его на месте.

- Профессор, - снова позвал он.

- Да, Гарри? - откликнулся Думбльдор.

- Э-э-э... можно спросить вас про... про тот суд, на который я попал... в дубльдуме?

- Можно, - тяжело вздохнул Думбльдор. - Я бывал на заседаниях много раз, но некоторые из них вспоминаются более отчётливо, чем другие... особенно сейчас...

- А вы знаете... на каком заседании вы меня застали? На том, где был сын Сгорбса. Там... м-м-м... говорили о родителях Невилля?

Думбльдор пронзил Гарри пристальным взглядом.

- Совершенно верно, там говорили о родителях Невилля, - подтвердил он. - Его отец, Фрэнк, был аврором - как профессор Хмури. Ты, видимо, понял: их с женой пытали, чтобы выбить информацию о том, куда скрылся Вольдеморт после того, как потерял силу.

- Они умерли? - тихо спросил Гарри.

- Нет, - ответил Думбльдор. Гарри никогда не слышал в его голосе столько горечи. - Они сошли с ума. Они оба находятся в больнице св. Лоскута - институте причудливых повреждений и патологий. Насколько мне известно, Невилль вместе с бабушкой навещает их во время каникул. Они его не узнают.

Гарри сидел, окаменев от ужаса. Он понятия не имел... ни разу, за все четыре года, не удосужился спросить...

- Длиннопоппов все очень любили, - продолжал Думбльдор. - Их схватили уже после того, как пал Вольдеморт, когда все уже думали, что они в безопасности. Это нападение вызвало такой прилив ненависти, какого я даже не ожидал. На министерство оказывалось огромное давление, они просто обязаны были найти виновных. К несчастью, свидетельство самих Длиннопоппов было - учитывая их состояние - не слишком надёжно.

- Значит, сын мистера Сгорбса и вправду может быть невиновен? - медленно проговорил Гарри.

Думбльдор покачал головой.

- Что касается этого, я не имею ни малейшего представления.

Гарри посидел в молчании, наблюдая, как вращается содержимое дубльдума. Было ещё два вопроса, которые так и жгли его изнутри... но они касались виновности двух ныне здравствующих людей...

- Э-м... - осторожно проговорил он, - а мистер Шульман?...

- Ни разу с тех пор не был замечен ни в какой деятельности, имеющей отношение к силам зла, - спокойно сказал Думбльдор.

- Ясно, - поспешно отозвался Гарри, снова уставившись в дубльдум. Его содержимое стало вращаться медленнее после того, как Думбльдор закончил добавлять туда мысли. - А... м-м-м...

Дубльдум, кажется, решил помочь ему. На поверхность снова всплыло лицо Злея. Думбльдор коротко глянул на него, а потом перевёл взгляд на Гарри.

- Так же как и профессор Злей, - добавил он.

Гарри заглянул в голубые глаза директора, и то, о чём он на самом деле жаждал спросить, вырвалось раньше, чем он успел остановиться:

- Профессор, а почему вы думаете, что Злей больше не на стороне Вольдеморта?

Думбльдор встретил взгляд Гарри и несколько секунд молча смотрел на него, а потом ответил:

- А это, Гарри, касается только меня и профессора Злея.

Гарри понял, что интервью окончено; Думбльдор не рассердился, но в его тоне прозвучал заключительный аккорд, лучше всяких слов сказавший Гарри о том, что пора уходить. Он встал, и то же сделал Думбльдор.

- Гарри, - проговорил он, когда Гарри подошёл к двери. - Пожалуйста, не говори ни с кем о родителях Невилля. У него есть право рассказать обо всём самому, тогда, когда он будет к этому готов.

- Конечно, профессор, - кивнул Гарри, поворачиваясь, чтобы идти.