Затем была очередь Невилла. Это были очень неприятные 10 минут, когда Слагхорн пытался увидеть есть ли у Невилла талант его родителей, знаменитых Авроров, доведённых до безумия Белатриссой Лесрейндж и другими Пожирателями Смерти.
«И теперь», перемещаясь на своем месте с видом конферансье, объявляющего звезду. «Гарри Поттер! С чего начинать? Я почувствовал, что я лишь царапал поверхность, когда мы встретились летом!» Он смотрел на Гарри какое-то мгновение так, если бы Гарри был большой и сочной частью фазана. «Избранный!» Так они называют тебя теперь!»
Гарри ничего не ответил. Белби, МакЛагген и Цабини уставились на него.
«Конечно,» сказал Слагхорн, близко смотря на Гарри. «Ходили слухи в течении многих лет…Я помню когда после той ужасной ночи… Лили… Джеймса… А ты выжил….Говорили, что у тебя есть огромная сила…»
Цабини слегка кашлянул, как бы показывая этим свой скептицизм. Джинни сердито вспыхнула из-за спины Слагхорна:
«Да, Цабини, потому что бы – такой талантливый…. В разговоре…»
«О, дорогая!» захихикал Слагхорн, смотря на Джинни, которая впилась взглядом в Цабини. «Ты должен быть осторожен, Блез! Я видел, что эта молодая леди исполнила самую замечательную Bat-Bogey волшебство (это можно перевести как пугающая летучая мышь), поэтому я позвал её в вагон. Я не пригласил бы её!»
Цабини выглядел высокомерно.
«В любом случае,» сказал Слагхорн, возвращаясь к Гарри. «Ходили такие слухи этим летом. Конечно, никто не знает чему верить. Пророк, как известно, печатал погрешности, делал ошибки, но, немного сомневаясь и учитывая количество свидетелей, было настоящее волнение в Министерстве и ты там был в самом центре произошедшего.»
Гарри не видел выхода из этого положения, кивал, но, всё ещё, ничего не говорил. Слагхорн закивал.
«Такой скромный, такой скромный, неудивительно, что тебя так сильно любит Дамблдор – ты был там тогда? Но остальная часть истории настолько сенсационна, конечно, никто не знает чему верить – это легендарное пророчество, например…»
\"Мы никогда не слышали пророчество, \" сказал Невилл, поворачиваясь и краснея из-за своих слов.
«Действительно,» - сказала Джинни. «Невилл и я там тоже были, и этот «Избранный» - ерунда, но Пророк остаётся верен себе.»
«Вы оба там тоже были, верно?» - с большим интересом переводя взгляд с Невилла на Джинни, спросил Слагхорн, но они оба сидели непроницаемо перед его улыбкой.
«Да… хорошо… верно, что Пророк, конечно, часто преувеличивает…» - сказал Слагхорн, немного разочарованно. «Я помню дорогой Гвинок сказал мне, Гвиног Джонс, капитан Святых Гарпий – «
Он пустился в красноречивое воспоминание, но у Гарри сложилось впечатление, что Слагхорн с ним не закончил, и его не убедили слова Невилла и Джинни.
День проходил в рассказах анекдотов о прославленных волшебниках, которым преподавал Слагхорн, все из которых присоединялись к тому, что он назвал «Клуб Слизняка» в Хогвартсе. Гарри дожидался момента, чтобы уйти, но не знал, как это вежливо сделать. Наконец поезд выехал из ещё одной полоски тумана к красному закату, и Слагхорн осмотрелся вокруг, моргая в темноте.
«О, уже темнеет! Я даже не заметил, что они включили лампы. Вы должны пойти переодеться, все вы. МакЛагген, вы должны зайти в любое время и взять у меня ту книгу по nogtails. Гарри, Блез – в любое время приходите. То же самое касается вас, мисс.» - одарил он взглядом Джинни. «Хорошо, идите, идите!»
Поскольку он вытолкнул Гарри последним в темнеющий коридор, Цабини выстрелил в него грозным взглядом, который Гарри возвратил ему с процентами. Джинни и Невилл последовали за Цабини назад по поезду.
«Я рад, что это закончилось.» - пробормотал Невилл. «Странный человек, не правда ли?»
«Да, немного.» - сказал Гарри, смотря на Цабини. «как ты там очутилась, Джинни?»
«Он видел меня с Захариасом Смитом.» сказала Джинни. «Ты помнишь, идиот из Хаффлпафа, который был в А.Д.? Он всё продолжал спрашивать о том, что случилось в Министерстве, и в конце он так достал меня, что я заколдовала его – когда Слагхорн увидел меня и подумал, что я хорошая ведьма и пригласил меня завтракать. Безумно, да?»
«Это лучший повод пригласить кого-то, чем из-за того, что у тебя известная мать,» - хмурясь, сказал Гарри смотря в затылок Цабини. «или потому, что твой дядя…»
Но он остановился. Его только что посетила идея, возможно, опрометчивая, но потенциально замечательная идея... Через минуту Цабини войдёт в купе слизеринцев-шестикурсников, и Малфой там будет, и будет про себя думать, что его никто не слышит, кроме друзей из Слизерина…Если бы Гарри, невидимым, мог зайти в купе позади него, чтобы его не могли ни видеть ни слышать? Действительно, осталось ехать совсем немного – станция Хогсмид должна была быть уже менее, чем через полчаса, судя по диким пейзажам, вспыхнувшим за окном – но никто не воспринимает идею Гарри серьёзно, так что появился шанс доказать им.
«Я увижу вас двоих позже.» - на выдохе сказал Гарри, вынимая свою Мантию Невидимку и накидывая её на себя.
«Но кто ты?» - спросил Невилл.
«Позже!» - прошептал Гарри, бросаясь за Цабини неслышно, насколько это было возможно в шуме и движении поезда.
Теперь коридоры были почти пусты. Почти все возвратились в купе, чтобы одеть школьные мантии и собрать вещи. Хотя он был так близко, чтобы подойти к Цабини, не касаясь его, Гарри не достаточно быстро проскользнул в купе, когда Цабини открыл дверь. Цабини уже закрывал её, когда Гарри просунул ногу, чтобы не дать ей закрыться.
«Что случилось?» - сердито спросил Цабини, несколько раз ударив скользящую дверь о ногу Гарри.
Гарри схватил дверь и с трудом её открыл. Цабини, всё ещё цеплялся за ручку упал боком на колени Грегори Гойла, пользуясь шумом Гарри бросился в купе, прыгнул на свободное место Цабини и поднялся на багажную полку. То, что Цабини и Гойл рычали друг на друга казалось удачным Гарри, который таращился на них и был уверен, что промелькнули в воздухе его ночи и лодыжки, из-за того, что мантия колебалась вокруг них; действительно, в течении одного ужасного момента он думал, что его увидели, что глаза Малфоя следовали за ним. Но потом Гойл закрыл дверь, хлопнув ею и отбросив Цабини от себя; Цабини рухнул на своё место, гневно смотря на Гойла; Винсент Кребб возвратился к своему комиксу; Малфой, хихикая, лёг поперёк двух мест, опустив голову на колени Пенсии Паркинсон. Гарри лежал, неудобно свернувшись под плащом, надеясь, что каждый дюйм его тела оставался невидимым, и наблюдал как Пенсии Паркинсон гладила гладкие белокурые волосы на лбу Малфоя и улыбалась так, как любой бы улыбался на ее месте, будь он влюблён.