– Большое спасибо, Гермиона, – сказал Гарри, дружески похлопав ее по спине. Посмотрев на часы, он увидел, что уже почти восемь.– Слушай, мне нужно спешить, а то я рискую опоздать к Дамблдору…
Она не ответила, только с выражением скуки на лице вычеркнула из его реферата еще несколько особенно неудачных предложений. Усмехнувшись, Гарри вышел из гостиной через проход в стене и направился к кабинету директора. Горгулья отъехала в сторону при упоминании ирисовых эклеров, и Гарри, взбежав по спиральной лестнице через две ступеньки, постучал в дверь одновременно с восьмым ударом часов.
– Входите, – позвал Дамблдор, но когда Гарри взялся за ручку, дверь открыли изнутри. Там стояла профессор Трелони:
– Ага! – вскричала она, драматично указывая на Гарри и удивленно глядя на него через свои увеличивающие очки.
– Так это и есть причина, по которой вы хотите бесцеремонно вышвырнуть меня из своего кабинета, Дамблдор!
– Моя дорогая Сибилла, – сказал Дамблдор немного сердитым голосом – я не собираюсь бесцеремонно вышвыривать Вас откуда бы то ни было, но Гарри назначено на это время, и я действительно не думаю, что нам с Вами есть что сказать друг другу, по крайней мере, сейчас.
– Очень хорошо, – сказала профессор Трелони глубоко уязвленным голосом – если вы не остановите эти необоснованные придирки, пусть так … Возможно я найду школу, где мои таланты будут лучше оценены…
Она оттолкнула вошедшего Гарри и исчезла вниз по спиральной лестнице; они слышали, как она споткнулась на полпути, и Гарри предположил, что она наступила на одну из своих развивающихся шалей.
– Пожалуйста, закрой дверь и садись, Гарри,– голос Дамблдора звучал довольно устало.
Гарри повиновался, занимая свое привычное место напротив стола Дамблдора, он отметил что, кроме обычно стоящего Думоотвода были приготовлены еще две крошечных хрустальных бутылочки, наполненных кружащимися воспоминаниями.
– Профессор Трелони все еще переживает из-за того, что Прорицания преподает Флоренц? – спросил Гарри.
– Да, – ответил Дамблдор – оказывается, Прорицания могут доставлять гораздо больше проблем, чем я мог представить (возможно, из-за того, что я сам никогда не изучал этот предмет). Я не могу просить Флоренца вернуться в лес, откуда его изгнали, и в тоже время я не могу просить Сибиллу Трелони покинуть Хогвартс. Между нами говоря, она даже не догадывается об опасности, подстерегающей ее вне замка. Она не знает – а я думаю, было бы неблагоразумно посвятить ее – что она произнесла пророчество о тебе и Волдеморте. Так что … – Дамблдор глубоко вздохнул. – Но не бери в голову мои проблемы с преподавательским составом. У нас есть намного более важные вопросы для обсуждения. Во-первых, как ты справился с заданием, о котором я тебе говорил в конце прошлого урока?
– Ай, – сказал Гарри, и сделал небольшую паузу. С уроками Аппарирования, и Квиддичем, и отравление Рона, и своим проломанным черепом и намерениями выяснить, на что же был способен Драко Малфой (возможно: о чем же таком было известно Драко Малфою) Гарри совсем забыл о воспоминании, которое Дамблдор просил его извлечь из профессора Слухгорн. – Ну, в общем, я спросил профессора Слухгорн об этом воспоминании в конце Зелий, сэр, но … ээ-э … он не отдал мне его.
Ненадолго повисла тишина.
– Понятно, – наконец сказал Дамблдор, глядя на Гарри поверх очков-полумесяцев. И Гарри испытал привычное ощущение, будто Дамблдор видит его насквозь. – И ты чувствуешь, что приложил большие усилия для достижения цели, не так ли? Что ты использовал всю свою немалую изобретательность? Что не упустил и малейшей возможности получить это воспоминание?
– Ну-у,– Гарри остановился, не зная, что сказать дальше. Его единственная попытка завладеть воспоминанием внезапно показалась смущающее слабой. – Ладно … в тот день, когда Рон по ошибке выпил любовное зелье, я отвел его к профессору Слухгорн. Я думал, может быть, если я застану профессора в хорошем настроении, то …
– И это сработало? – спросил Дамблдор
– Вообще-то нет, сэр. Но это потому, что Рон отравился.
– Что, естественно, заставило тебя забыть о каких-либо попытках получить воспоминание; Я и не мог ожидать от тебя ничего другого, когда твой лучший друг в опасности. По-моему сейчас мистер Уизли уже в полном порядке, но несмотря на это я надеюсь, что ты все же вернешься к моему заданию. Я думал, что достаточно ясно изложил тебе всю важность этого воспоминания. Действительно, я сделал все, чтобы донести до тебя, что это ключевое воспоминание и без него мы просто будем тратить время в пустую.
Горячее, колющее и липкое чувство стыда распространилось по всему телу Гарри. Дамблдор не повысил голос, он даже не казался сердитым; но Гарри предпочел бы, чтоб директор кричал и метал молнии – это холодное разочарование было хуже всего.
– Сэр, – сказал он немного сбивчиво – это не значит, что я не собирался заниматься этим … или еще что-нибудь … Я просто, я хотел сказать, что были другие … другие …
– другие мысли в твоей голове.– закончил за него предложение Дамблдор. – Я вижу.
В комнате снова повисла тишина, самая неприятная тишина, которую Гарри когда-либо доводилось испытывать вместе с Дамблдором; это продолжалось и продолжалось, и только изредка раздавался негромкий хрюкающий храп портрета Армандо Диппета, висевшего над головой Дамблдора. Гарри чувствовал себя очень странно, как будто он стал меньше, сжался, а Дамблдор напротив – увеличился. Когда это состояние стало невыносимым, Гарри нарушил молчание:
– Профессор Дамблдор, мне, правда, очень жаль. Мне следовало приложить больше усилий… Я должен был понять, что Вы не просили бы меня, если бы это не было действительно важно.
– Хорошо, что ты сказал это, Гарри,– спокойно произнес Дамблдор. – Так я могу надеяться, что теперь ты будешь уделять больше внимания этому вопросу? После сегодняшнего занятия у нас будет небольшая пауза, пока мы не получим это воспоминание.
– Я сделаю, что Вы просили, сэр, я заполучу его.– ответил он искренне.
– Тогда больше не будем об этом сейчас,– сказал Дамблдор более ласково.– Давай продолжим с нашей историей. Ты помнишь, где мы остановились?
– Да, сэр,– поспешно отозвался Гарри.– Волдеморт убил своего отца, бабушку и дедушку и сделал это так, что все выглядело, будто убийства совершил его дядя Морфин. Потом он вернулся в Хогвартс и спросил … спросил профессора Слухгорно Horcruxes.– Все еще виновато пробормотал Гарри.
– Очень хорошо. Теперь, я надеюсь, ты вспомнишь, в самом начале наших встреч я сказал, что мы затронем область, в которой не все так ясно, где можно только догадываться и предполагать.