— Черт! — буркнул Марши, опускаясь в кресло. Он достаточно хорошо знал экзотехнику, чтобы узнать описанное Джоном. И дать прогноз.
Боевой экзот, такой, как у Ангела, был рассчитан на короткие всплески яростной активности, а не на долгие периоды тяжелого труда. Он позволял своему хозяину загонять свое тело до таких пределов, что человек без приспособлений свалился бы намного раньше. Об этом солдат, пользующихся боевыми экзотами, предупреждали постоянно, поскольку, если работать слишком напряженно и слишком долго, экзот будет вынужден принять компенсаторные меры. Частичное и полное взятие управления на себя. Управлять конечностями, которыми человек должен управлять сам, и вызвать принудительные периоды отдыха, если игнорируются все предупреждения, фактически отключая Ангела от ее собственного тела ради ее же защиты.
Ангел не прошла нужного обучения. Еще не так давно она считала, что покрывающий ее серебристый биометалл — ее собственная кожа. Она не знала, что вынуждает квазиразумные нанонити проникать все глубже и глубже. Вносить изменения в природу ее взаимодействия с ними для соответствия повышенным требованиям, которые она предъявляет своему телу.
Изменения серьезные.
Необратимые изменения.
Она не знает, что постепенно сжигает собственную нервную систему и заставляет нанонити брать на себя активную роль вместо пассивной.
Что очень вероятно, что она себя обрекает на ношение этого экзота до конца жизни.
— Вы ее приговорили , — прозвучал в мозгу голос Кулака, обрадованного перспективой поломки своей утраченной игрушки.
— Что с вами, док? — прозвучал голос Джона за тысячи километров. Хотя ведь на самом деле за миллионы? Ей нужна помощь. А он-то где?
Он вздохнул, потер лицо, будто пытаясь стереть ощущение вины и безнадежности, вдруг на него свалившееся.
— Так, ничего.
Он должен что-то для нее сделать, но что? Ничего он не мог придумать, что сказать ей, если бы была возможность. Судя по результатам, он пока что делал только хуже.
Джон смотрел на него с явной озабоченностью, ожидая, что он что-то скажет. Хоть что-нибудь.
— Скажите всем… — начал он, заставив себя сесть прямо. А что им сказать? Твои дурацкие извинения никому не нужны, давай врачебное предписание! Ты знал, что она работает. Должен был предвидеть, что будет .
— Скажите всем, что кто ее увидит, должен пытаться с ней говорить, пытаться снизить ее темп и отвлечь от работы. Поищите, не найдете ли вы для нее чего-нибудь, что не требует таких физических сил. Вы должны ее заставить работать не так тяжко и отдыхать чаще.
— Ладно, — осторожно произнес Джон. — То есть я так понял, что она вредит себе такой интенсивной работой?
Марши кивнул, не желая вдаваться в детали.
— Только как-нибудь не прямо. Если она сообразит, чего вы на самом деле хотите, может стать только хуже.
Потому что после всего, что с ней сделал Кулак, она не сможет удержаться от бурной реакции на любую попытку контролировать ее действия. У нее наконец появилась собственная воля, и она скорее умрет, чем поступится хоть кусочком ее.
— Считайте, что сделано, — деловито ответил Джон. — Еще что-нибудь?
Наверняка еще что-то было, но надо было собраться с мыслями, чтобы сообразить.
— Нет, сейчас нет. Я лучше начну копаться в том, что вы мне перегнали. Только не уходите далеко от пульта связи.
— Я тут живу почти все время, — заверил его Джон и отключил связь.
Только одна зеленая панелька светилась на приборной доске. Она указывала, что его ждет новая информация, присланная Джоном, готовая к доступу. Он несколько минут сидел и смотрел на зеленый огонек, и мысли его были дальше миллиона километров отсюда.
Наконец он пробудился от грез. Пришло время узнать, что же хранится в этом файле. Было у него гнетущее чувство, что на самом деле ему бы не хотелось этого знать.
А проверить можно только одним способом.
Он протянул руку и прижал панельку. По крайней мере изучение файла поможет ему временно уйти от угрызений совести, терзающих его грудь как усердный и терпеливый стервятник, кричащий только придушенное слово «приговор!»
Металлические пальцы Марши мелькали ртутью по клавиатуре.