— Я сюда пришел не в игрушки с вами играть.
Кулак закрыл рот, прикрытые веками глаза смотрели внимательно. Что-то вроде отдаленного интереса можно было углядеть в его лице.
— Я прочел ваш файл «серебряная изнанка». Я знаю, во что превратили бергманских хирургов, в том числе меня.
Произнести вслух то, что он узнал, было нелегко, но теперь он знал такие факты, что возврата назад не было.
— Некоторая фракция в Медуправлении захватила контроль над нашим распределением. Они сделали так, что наши услуги теперь обычным людям не доступны.
Доктор Хан намекала на это в госпитале Лишена. Только он пропустил это мимо ушей.
Рот его дергался, каждое слово было на вкус горше желчи.
— Нас использовали только для лечения избранной камарильи богатых и влиятельных или тех, кто им полезен. Когда вы меня похитили из Лишена, меня привезли лечить менеджера банковского синдиката. Того, у которого были векселя на шахтное оборудование, принадлежащее поселку старателей. Думаю, сейчас эти векселя у того, кто за этим стоял.
Он понизил голос до яростного зловещего почти шепота:
— Медуправление коррумпировано. Оно послало на Ананке этот Фонд Рук Помогающих. Вам это показалось очень забавным. Вы знаете, чего они хотят. Скажите это мне.
Кулак ничего не сказал, и вид у него был тот же — дескать, интересно и забавно.
Марши уставился на него в упор, желая содрать с него эту ухмылку до самых костей. Он сам почувствовал, как у него оскаливаются зубы, как начинает выгибаться верхний стальной рельс под его руками.
— Мы ближе двух дней пути от станции Боза. Я думаю, что вы не особо рады будете туда попасть. Мне пришлось крепко подумать, пока я понял почему. Тюрьма вас не пугает, вы и так полностью прикованы к кровати, и вы не хуже меня знаете, что через неделю будете уже трупом — это если неделю протянете.
Теперь он должен был броситься в чащу предположений, но заставил себя улыбнуться, будто ступал на прямейшую тропу сквозь эти колючие кусты.
— Кажется, вам мало что осталось терять. Одна вещь — награбленное добро, которое вы вытащили из Ананке. Вторая — мерзкие тайны, которые вы копили годами. Последняя — и, я думаю, самая драгоценная — ваша гордость. А она, мне кажется, не маленькая.
Кулак чуть пожал плечами, будто скромно принимая комплимент.
— Станция Боза принадлежит компании «ОмниМат», — продолжал Марши, и чем дальше, тем больше был уверен, что по крайней мере один уголок мозаики сложил верно. — Конечно, ККУ ООН — закон в космосе и на станции, но у «ОмниМат» карман достаточно глубокий, чтобы купить все, что ей хочется. В ту минуту, когда они вас идентифицируют, по всей станции поднимутся флажки. Все шансы за то, что очень скоро после того, как я вас передам ККУ, вы просто исчезнете.
Он кивнул, внимательно глядя в лицо Кулака.
— Вы — серьезный приз. Дело не только в украденных вами кредитах; у вас должна быть самая разнообразная информация об их конкурентах, о людях, у которых они покупают и которым продают, и даже о грязи в самой «ОмниМат», и все это в этом вашем гниющем мозгу. Они вас отвезут куда-нибудь в укромное Место, накачают наркотиками до краев и вытащат из вас все ваши секреты. Умрете вы сломленным и беспомощным, униженным и обобранным.
Кулак даже не мигнул, никак не показал признаков страха или даже волнения. Бесящая Марши полуулыбка сохранилась, как будто ее на лицо налепил гробовщик.
Потом она слегка расширилась, между желтушными губами блеснули острые белые зубы.
— Да, — сказал он тихо. — Это то, чего я… не хочу. — По тону его было ясно, что есть и то, чего он все еще хочет.
Марши наклонился к нему поближе.
— У вас две возможности, старина. Либо вы расскажете мне об этом Фонде Рук Помогающих, полную и абсолютную правду с подтверждающими ее файлами, либо я снова включу поле сна и при следующем пробуждении вы будете в руках людей, которые захотят знать всё, что вам известно.
Он ждал реакции, сжимая руками плоский теперь рельс ограждения, заставляя себя не отводить глаза от холодного немигающего взгляда Кулака.