Ангел не могла не вспомнить, как это было. От старости и плохого обращения взорвалась головка бура. Одного рабочего убило на месте, оторвало голову летящей сталью и камнем. Салли стояла за ним, и потому его тело немного защитило ее от взрыва.
Кулак послал Сциллу посмотреть, что там с Салли, когда товарищи по работе принесли ее окровавленное бесчувственное тело в жилое помещение. Она дала им разрешение удалить из кровавой каши ее бока стальные и каменные осколки и по благословению Кулака выдала им для Салли спрей с коагулянтом и антибиотиком. Отклонение от запрета на светскую медицину было связано с тем, что Салли была лучшим из выживших бурильщиков, и Кулак не хотел ее терять. Никто не указал на это противоречие. Никто не предложил дать ей хоть какое-то обезболивающее. Ни Кулак, ни она сама, ни тем более ее товарищи по работе. Они знали, что она получает лечение получше остальных, а просьба о подобных запретных вещах только навлекла бы на них наказание.
Салли мотала головой из стороны в сторону, как человек, который не хочет, чтобы его будили. Ангел позвала ее по имени.
Женщина на тюфяке застонала — стимулятор возвращал ее в сознание. Голова ее повернулась в сторону Ангела, и глаза распахнулись, вылезая из орбит, когда послеобраз кошмара на сетчатке сменился той же страшной реальностью.
— Прости! — крикнула она, выставив руки, будто пытаясь удержать Сциллу. Как будто это могло бы ее когда-нибудь остановить.
Ангел сильнее обхватила себя за плечи, смаргивая влагу веком зеленого глаза.
— Все хорошо, Салли, — произнесла она успокаивающе, выдавливая слова сквозь стиснутое спазмом горло. — Это я, Ангел. Я тебя не трону.
— Ты меня не тронешь? — неуверенно повторила Салли и поглядела поверх своих выставленных рук.
— Я никогда больше никого не трону, — ответила Ангел с полной уверенностью. — Ты… ты прости, что я тебя напугала. Ты меня испугала, и я дернулась.
Руки Салли упали, и глаза расширились от невозможности поверить.
— Я испугала тебя ?
Ангел заставила себя улыбнуться, тщательно держа рот закрытым.
— От неожиданности. Я забыла, что ты сюда идешь.
Это было ложью только наполовину. Просто мысли о другом человеке заполнили все уголки ее разума.
Женщина осторожно улыбнулась, и от этого распустился узел, стянувшийся в груди у Ангела.
— Наверное, надо было лучше постучать, — сказала она, нервно рассмеявшись, потом села и огляделась. — Я тебе кое-что принесла…
— Я соберу.
Вещи рассыпались у порога, где упали. Ангел пошла за ними, стараясь двигаться медленно.
Когда Ангел подобрала одежду и принесла обратно, Салли уже встала.
— Спасибо. — Она выбрала один предмет, бросив остальное на кровать. — Посмотрим, что у нас тут. Я почти все это прятала годами.
Она вытащила пару брюк, потом поднесла их к талии Ангела.
— Маловаты. — Она бросила их в сторону, пошарила в куче и нашла другие. — Вроде бы. И по цвету тебе подойдут. — Она отложила их в сторону для окончательной подгонки. Потом достала что-то маленькое и прозрачное, посмотрела на бесполое тело Ангела, покрытое серебром.
— А трусики тебе вряд ли нужны, — улыбнулась она, бросая шелковый предмет на забракованные брюки. — И лифчик, если на то пошло. Ты можешь на своих малюток поставить рудовоз, и они не просядут.
Ангел не знала, что на это ответить. Она смотрела, как Салли достает из кучи разные предметы одежды и примеряет на нее. Очень скоро она уже трещала, будто ничего не случилось, рассказывая Ангелу про свой первый лифчик и первую пару чего-то, что называлось «трусики с разрезом», и подбирала для Ангела одежду.
Ангел только стояла в полном недоумении, как металлический манекен. Это было куда больше, чем она просила у Салли, а именно помочь ей одеться как нормальная женщина для последней возможности повидаться с Марши. Все эти разные покрои и цвета озадачили ее и ошеломили. Правила соответствия различных предметов было невозможно понять.
Да, но выбрать нужные предметы — это было далеко еще не все.