— Говоришь ты точно как врач, — буркнула она.
— Это потому, что я на самом деле врач. Дай-ка мне свой стакан.
Он взял стакан из длинных тонких пальцев и вместе со своим понес его к бару, чтобы налить еще.
— Извини, что я так ощетинилась, — сказала она ему в спину. — Просто я не люблю, когда со мной обращаются, как с уродцем в банке.
— Поверь мне, никто этого не любит.
Только сегодня утром работники госпиталя обращались с ним как с радиоактивным педофилом. Это те, которые были вежливы.
Но то было тогда, а это — сейчас. Одно препятствие убрали. Он наполнил бокалы.
— А насчет того, что ты калека, — сказал он, усаживаясь рядом с ней, — я бы это слово не выбрал.
— Спасибо, — кивнула она, принимая бокал. — А почему?
— Не говоря уже о том, что это слово жестокое, можно было бы сказать, что мне это слово тоже подходит.
Она оглядела его с головы до ног.
— Ничего такого я в тебе не вижу. — Тут ее взгляд упал ему на бедра, и на ее щеках появилась легкая краска замешательства. — То есть ты не… в смысле не можешь… — Она пожала плечами. — Ну, в общем, ты понял.
— Нет-нет, ничего подобного, — заверил он ее. — Пусть он весь зарос пылью и паутиной, но я уверен, что он еще функционирует. Дело в том, что у меня рук нет ниже локтей.
Она посмотрела на его руки в перчатках и нахмурилась:
— А это что? Запасные ноги?
— Протезы.
Она нахмурилась еще сильнее:
— Про… что ?
— Протезы. Фальшивки. Искусственная замена. — Он отставил бокал и снял перчатку, чтобы ей показать.
Мерри расширенными от удивления глазами смотрела, как появляется серебристая металлическая рука.
— Какая красота! — Голос ее был приглушен от благоговейного восхищения. Даже парализованный глаз слегка расширился.
Марши ее реакция удивила.
— Ну, по крайней мере блестит, — согласился он.
Хотя это не был грубый крюк или жужжащая, скрипучая древняя киберрука, почти всех, кто видел эту руку или ее близнеца, зрелище отталкивало. В мире, где отсутствующие конечности можно легко заменить или вырастить снова, где даже обычные протезы покрыты искусственно выращенной кожей и не могут быть определены без сканирования, эти руки служили свидетельством, что в Марши есть что-то странное.
Они были самодостаточны, питались только электрическим шепотом, переносимым нервами, не нуждались в обслуживании, были почти что неразрушимы — биометалл в несколько раз тверже корпуса звездолета, при этом гибкий, как кожа, и дающий ту же тактильную чувствительность. Что еще более важно, их легко было снимать и надевать. Их не покрывала синтетическая кожа, и им не нужны были структурные или кибернейронные соединения, как другим моделям. Поднесенные к серебряным культям, биометаллические руки соединялись с ними, образуя единое целое. Они были явными, но вначале не было даже мысли о том, чтобы скрывать то, что бергманские хирурги с собой сделали. Они были горды тем, что отдали руки и получили эту серебряную замену.
Теперь он при людях всегда носил перчатки.
Она потянулась к его рукам, остановилась в нерешительности, повернув к нему широкие карие Глаза.
— Можно?
Он поднял руку ладонью вверх:
— Угощайся.
Без всякой настороженности или брезгливости Мерри взяла его руку. Погладила закругление, где большой палец сливался с запястьем, нагнулась пониже — посмотреть, где остальные пальцы уходят в ладонь. Ощупала костяшки и попыталась покачать пальцы из стороны в сторону, будто проверяя, не расшатались ли они.
— Совершенное воспроизведение, — выдохнула она. — Температура тела. Суставы, как на обычной руке, но если не считать пары конструкционных швов, как вот здесь на ладони, соединение безупречное. Ладонь даже принимает форму предмета, который ты держишь, как настоящая рука. — Она снова подняла на него глаза, все еще держа его руку, как поднесенный ей дар. — Ошеломляющая работа. Полностью совершенная. Биометалл первого класса, да?
— Лучший, который можно купить за деньги, — согласился он. — Мне говорили, что в каждой руке биометалла на двадцать пять КИСКов.