Сочетания свирепой личности Сциллы и боевого экзота более чем хватит на полдюжины наемников, сидящих в корабле. Ни колебаний, ни пощады не будет. Она их разжует и выплюнет, а остатки втопчет в землю.
Разжевав и выплюнув по дороге то, что осталось от Ангела. Второй раз ей никак не уйти от Сциллы.
— Черт! — буркнул он, проклиная ситуацию, себя самого, ее за то, что боялась избавиться от экзота и стать Ангелом на самом деле. Было у него гнетущее чувство, что она пытается доказать его неправоту, пройдя испытание огнем, своею волей вступая в ад, где ее темная сестра может овладеть их общей личностью.
Под пультом связи был ящик. Марши лихорадочно стал в нем копаться, ища мини-рацию. Найдя, показал ее Джону.
— Я возьму ее с собой, чтобы можно было со мной связаться. Раздобудьте такую же и передайте ей…
Он замолчал, пытаясь подумать обо всем сразу, перевел дыхание и начал снова:
— Кого-нибудь из детей пошлите, если сможете. Это не покажется угрозой для людей на корабле, а она тогда скорее ее возьмет.
— Сейчас, подождите, — кивнул Джон. Отвернулся, что-то кому-то быстро сказал, выслушал ответ, снова кивнул. — Сейчас сделаем. Марши тут со мной и говорит с кораблем. Они строят из себя деточек, говорят, что прилетели только помочь.
— Тяните сколько сможете, — попросил Марши, вставляя рацию в ухо. Прибор включился от тепла тела. — Держите меня в курсе, — постучал он по пульту серебряным пальцем.
[Будет сделано, док. ] Голос Джона доносился из рации и из монитора одновременно. Джон отвернулся на голос Марши.
— Дэнни уже послали вниз с пультом. Думаете, если с ней поговорить, это поможет?
— Вряд ли, — отрезал Марши. Судя по результатам, он каждый раз только делал хуже.
Звонок — сигнал подсоединения шлюза корабля. Пора. Марши скривился:
— Ладно, Джон, извините.
Он последний раз поглядел на Ангела, надеясь, что еще сможет ей сказать, как ему жаль, что он с ней так обращался. Она была такая маленькая, такая беспомощная. Во многом она была еще совсем ребенком. Неискушенная и ранимая. Доверчивая. Понимает ли она, как сильно рискует?
Да, наверное. Быть может, потому, что никогда не умела лгать себе так, как он.
— Док?
Марши перевел взгляд на угловую вставку, где было лицо Халена.
— Да?
В горле будто что-то застряло, и голос стал хриплым, как ржавые петли.
Джон поднял искалеченную руку, будто благословляя.
— Если кто-то может разобраться в этой каше, то это вы. Мы уповаем на тебя, брат наш, и не забудь об этом.
Марши подумал, откуда бы это Хален черпал уверенность в себе? Он бы тоже не отказался от дозы.
— Надеюсь, что вы не ошибаетесь, — вздохнул он устало. — А только вам не приходила мысль, что ничего бы этого не было, останься я с вами?
«Если бы я не рвался так в свою прежнюю спокойную жизнь. Если бы я не убедил себя, что выполнил для вас все, что должен был. Если, если, если…»
— Может быть, — невозмутимо ответил Джон и улыбнулся улыбкой человека, в котором вера жива и нерушима. — Пути Господни неисповедимы, друг мой. А вы не задумывались, что вам, быть может, надо было уйти, чтобы узнать то, что необходимо знать и попасть туда, где вам необходимо быть, чтобы прекратить все это?
Марши оставалось только надеяться, что он прав. И что если на самом деле есть какой-то бог, то он на их стороне.
Лечащего врача пациента, к которому прибыл Марши, звали доктор Рафаэль Моро. Чуть за сорок. Уроженец Земли. Образование получил на Марсе. Прекрасная репутация.
Марши постучал в дверь кабинета Моро, надеясь, что ему не придется за этим человеком гоняться по всей станции или ждать его возвращения перед визитом к пациенту. Позолоченные буквы на двери извещали, что Моро — директор всей медицинской службы на станции Боза. Это не слишком вселяло оптимизм. Слишком многие администраторы верили, что задержки и неудобства, которые они создают другим, есть мера их собственной власти и важности. А уж бергманского хирурга поставить на место — это просто необходимо.