- Я боялся, что прилетел слишком поздно.

- Почти что. У меня оставалось слишком мало сил, чтобы не отдавать ему камень...

- Не о камне речь, мой мальчик, а о тебе... Эта борьба чуть было не прикончила тебя. Был момент, когда я почти уверился в том, что ты погиб. Что же касается камня, то его уничтожили.

- Уничтожили? - непонимающе повторил Гарри. - А как же ваш друг - Николас Фламел?

- Ах, так ты, оказывается, знаешь про Николаса? - воскликнул Думбльдор радостно. - Ты во всем разобрался, не так ли? Что же, мы с Николасом побеседовали и решили, что все к лучшему.

- Но ведь теперь он и его жена умрут, разве не так?

- У них хватит Эликсира, чтобы привести в порядок дела, а затем, совершенно верно, они умрут.

Крайнее недоумение, отразившееся на лице Гарри, вызвало у Думбльдора улыбку.

- Я уверен, что для такого молодого человека как ты, это звучит невероятно, но для Николаса и Перенеллы смерть придет как сон после долгого, долгого дня. В конце концов, для правильно организованного сознания, что есть смерть, как не новое интересное приключение? Знаешь, камень и в самом деле не такая уж ценная штука. Иметь столько денег и столько лет жизни, сколько захочешь! Этого попросил бы для себя любой человек - беда в том, что люди всегда хотят именно того, что для них наиболее губительно.

Гарри лежал, не находя слов для ответа. Думбльдор сидел, улыбаясь в потолок, и мычал про себя.

- Сэр? - обратился к нему Гарри. - Я тут подумал... Даже если камня больше нет, Воль... то есть, я хочу сказать, Сами-Знаете-Кто...

- Называй его Вольдеморт, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Боязнь названия усиливает боязнь самого предмета.

- Да, сэр. Так вот, Вольдеморт ведь будет искать другие способы вернуться, верно? Он ведь не умер?

- Нет, Гарри, не умер. Он все еще жив, наверное, ищет себе какое-нибудь новое тело... Он не по-настоящему жив, следовательно, его нельзя убить. Он оставил Белку умирать; он не знает жалости ни к врагам, ни к друзьям. Тем не менее, Гарри, хотя на этот раз ты всего лишь отодвинул его возвращение, и он может найти кого-то еще, кто пожелает принять участие в следующей битве, какой бы безнадежной она ни казалась - но если он проиграет еще и еще раз, что ж, может быть, он так и не вернется к власти.

Гарри кивнул, но от этого голова его страшно закружилась. Затем он сказал: \"Сэр, есть еще кое-что, о чем я хотел бы спросить, если можно... я хочу знать правду кое о чем...\"

- Правду. - Думбльдор вздохнул. - Правда - прекрасная и одновременно ужасная вещь, поэтому с ней следует обращаться с величайшей осторожностью. Однако, я отвечу на твои вопросы, если только у меня не будет действительно веских оснований, чтобы этого не делать, и в таком случае тебе придется извинить меня. Разумеется, ни в каком случае я не стану лгать.

- Хорошо... Вольдеморт сказал, что ему пришлось убить мою маму, потому что она пыталась помешать ему убить меня. Но зачем ему было убивать меня?

На этот раз Думбльдор вздохнул еще глубже.

- Увы! Первый же твой вопрос я вынужден оставить без ответа. Не сегодня. Не сейчас. Когда-нибудь ты обязательно узнаешь...