Вскоре хижина наполнилась запахом потрескивавших на огне сосисок. Пока Огрид трудился, все молчали, но, как только он снял с кочерги первые шесть штук аппетитных, пахучих, слегка подгоревших сосисок, Дудли еле заметно пошевелился. Дядя Вернон поспешно предостерег:

- Не бери у него ничего, Дудли!

Гигант презрительно хмыкнул.

- Твоему пончику, Дурслей, ни к чему еще жиреть, так что не дергайся.

Он протянул сосиски Гарри. Мальчик невыносимо проголодался, и ему показалось, что он в жизни не ел ничего вкуснее. Во время еды Гарри не сводил глаз с великана. Поскольку никто ничего не объяснял, Гарри решился спросить сам:

- Извините, я так и не понял, вы кто?

Гигант основательно отхлебнул из чашки и утер рот тыльной стороной руки.

- Зови меня Огрид, - сказал он, - как все. Я уж говорил, я - привратник в \"Хогварце\" - ты, яс\'дело, знаешь про \"Хогварц\".

- Ммм... нет, - признался Гарри.

Огрид был потрясен.

- Извините, - быстро добавил Гарри.

- Извините? - проревел Огрид, обращая грозный взгляд к Дурслеям, явно мечтавшим поскорее провалиться сквозь землю.

- Это ихнее дело извиняться! Ну, письма до тебя не доходили, ладно, но чтоб ребенок не знал про \"Хогварц\"! Прям хоть кричи! А сам-то ты чего, никогда не спрашивал, где твои предки всему обучились?

- Чему всему? - спросил Гарри.

- ЧЕМУ ВСЕМУ? - громовым раскатом повторил Огрид. - Ну-ка, обожди-ка!

Он вскочил на ноги. В гневе он, казалось, заполнил комнату целиком. Супруги Дурслей вжались в стену.

- Это ж как понимать?! - взревел Огрид. - Стало быть, этот мальчонка - вот этот вот самый - ничего не знает - НИ ПРО ЧТО?!

Гарри решил, что это уж чересчур. В конце концов, он же ходил в школу, и оценки у него всегда были неплохие.

- Кое-что я знаю, - вмешался он, - я умею считать и все такое.

Огрид только отмахнулся:

- Про наш мир, я говорю. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей.

- Какой мир?

Видно было, что Огрид готов взорваться.

- Ну, Дурслей! - пророкотал он.

Дядя Вернон, мертвенно-бледный, прошептал что-то вроде: \"тыры-пыры\". Огрид потрясенно смотрел на Гарри.

- Как же это ты не знаешь про мамку с папкой! - вскричал он. - Они ж знаменитые! И ты - знаменитый!

- Что? Разве мои... мои мама с папой знаменитые?

- Не знает... не знает... - Огрид, запустив руку в волосы, уставился на Гарри с неподдельным состраданием.

- И тебе не сказали, кто ты такой? - спросил он после долгой паузы.

Дядя Вернон вдруг набрался храбрости.

- Молчите! - потребовал он. - Молчите, сэр! Я запрещаю вам рассказывать мальчику что бы то ни было!

И более храбрый человек, чем Вернон Дурслей, дрогнул бы под свирепым взором, которым наградил его Огрид в ответ, а когда великан заговорил, буквально каждая буква в каждом его слове дрожала от гнева.

- Ты ему не сказал? Не читал письмо Думбльдора? Я там был! Я видел, как Думбльдор его писал! Ясно тебе, Дурслей? И ты про это столько скрывал?

- Что скрывал? - возбужденно перебил Гарри.

- МОЛЧАТЬ! ЗАПРЕЩАЮ! - в панике прокричал дядя Вернон.

Тетя Петуния задохнулась от ужаса.

- Щас прям, стану я молчать, тупицы, - презрительно бросил Огрид.