Он говорит, что из \"Хогварца\" давно пора вымести весь мусор, всё мугродье, но самим при этом лучше остаться как бы ни при чём. У него, конечно, сейчас своих забот полон рот. Знаете, что в нашем особняке на прошлой неделе был обыск?

Гарри, как мог, состроил из маловыразительных черт Гойла гримасу обеспокоенности.

Вот-вот... - сказал Малфой. - К счастью, им мало что удалось найти. А ведь у папы есть некоторые очень ценные предметы черной магии. Так удачно, что у нас под гостиной есть своя секретная комната...

Хо! - выпалил Рон.

Малфой повернулся к нему. И Гарри тоже. Рон весь покрылся краской. Даже волосы покраснели. И нос стал постепенно удлиняться - час прошел, Рон начал превращаться в самого себя, и, по паническому выражению у него на лице, Гарри понял, что с ним, видимо, происходит то же самое.

Оба вскочили на ноги.

Мне нужно что-нибудь от живота, - бухнул Рон и, без дальнейших промедлений, они рванули из слизеринской гостиной, чуть не проломив по пути каменную стену, и понеслись по коридору, от души надеясь, что Малфой ни о чем не догадался. Гарри почувствовал, как съеживаются его ноги в гигантской обуви Гойла. Ему пришлось подобрать полы платья, потому что его рост стремительно уменьшался. Перепрыгивая через несколько ступеней, они промчались по лестнице в неосвещенный вестибюль. Из шкафа, где были заперты настоящие Краббе и Гойл, доносились равномерные глухие удары. Ребята поставили позаимствованные ботинки возле двери в шкаф и в носках побежали по мраморной лестнице к туалету Меланхольной Миртл.

Что ж, нельзя сказать, что мы даром потратили время, - через силу произнес запыхавшийся Рон, закрывая за собой дверь туалета. - Мы, конечно, так и не узнали, кто у нас тут бесчинствует, но зато я завтра же напишу папе и намекну, что ему следует поискать получше под гостиной Малфоев.

В треснувшем зеркале Гарри исследовал свое лицо. Оно полностью вернулось к нормальному состоянию. Гарри надел очки, а Рон тем временем барабанил в кабинку, где пряталась Гермиона.

Гермиона, выходи, нам столько всего надо тебе рассказать!...

Уйдите! - пронзительно взвизгнула Гермиона.

Гарри с Роном переглянулись

Что с тобой? - удивился Рон. - Ты ведь уже должна была вернуться в свой обычный вид, мы, например....

Тут сквозь дверь из кабинки неожиданно выскользнула Меланхольная Миртл. Гарри еще ни разу не видел ее такой воодушевленной.

Ооооо, сейчас вы увидите! - воскликнула она. - Это так ужасно!...

Они услышали, как задвижка скользнула в сторону, и появилась всхлипывающая Гермиона. Она закрывала голову подолом.

Да в чём дело? - неуверенно спросил Рон. - У тебя что, остался нос Миллисент? Или что?

Гермиона опустила подол, Рон отшатнулся и сел на раковину.

Лицо девочки покрывал густой черный мех. Глаза стали ярко-желтыми, из густых волос торчали длинные, острые ушки.

Это был к-кошачий в-волос, - зарыдала она. - Наверно, у М-миллисент Бычешейдер есть к-кошка! А Всеэссенция не п-предназначена д-для превращения в животных!

Ой, мама, - сказал Рон.

Тебя будут дразнить чем-нибудь кошмарным! - плотоядно проговорила Миртл.

Не волнуйся, Гермиона, - сказал Гарри. - Мы отведем тебя в больницу. Мадам Помфри никогда не задает слишком много вопросов...

Им понадобилось масса времени на то, чтобы уговорить Гермиону покинуть туалет. Когда наконец это удалось, Меланхольная Миртл провожала их до двери утробным гоготом:

Погодите, пока все узнают, что у нее есть хвост!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ЗАСЕКРЕЧЕННЫЙ ДНЕВНИК
Гермиона лежала в больнице уже несколько недель.