–
Вам не кажется, что Шлярик стал… – она очень тщательно подбирала слова, – как бы это сказать… слишком безрассудным… с тех пор, как ему приходиться безвылазно сидеть дома? Вам не кажется, что он… живёт… как бы… через нас?
–
Что это значит, «через нас»? – с вызовом спросил Гарри.
–
Я имею в виду… По-моему, он сам был бы счастлив организовать тайное общество под носом у представителя министерства… Думаю, ему очень плохо оттого, что он сейчас практически бессилен… поэтому, мне кажется, он нас и … как бы получше выразиться… подстрекает.

Рона был просто ошеломлён словами Гермионы.
–
Сириус прав, – изрёк он. – Ты и правда совсем как моя мама.

Гермиона прикусила губу и ничего не ответила. Дрюзг подлетел к Кэтти Белл и вылил ей на голову целую бутылку чернил. В этот момент прозвонил колокол.

*

К вечеру погода не улучшилась, и, пока Гарри и Рон дошли до стадиона, они успели вымокнуть до нитки. Ноги скользили и разъезжались на мокрой траве, над головами висели отталкивающе мрачные, свинцовые тучи. Было приятно хоть на какое-то время укрыться в тёплой, ярко освещённой раздевалке. Там уже находились Фред и Джордж. Они всерьёз обсуждали, не прогулять ли тренировку, воспользовавшись какой-нибудь из злостных закусок.
–
…но она сразу догадается, – вполголоса говорил Фред. – Я только вчера пытался продать ей рвотные ракушки.
–
Может, попробовать гриппозную галету? – пробормотал Джордж. – Их мы ещё никому не показывали…
–
А что, они и правда действуют? – сразу заинтересовался Рон. За окнами выл ветер. Дождь с новой силой забарабанил в стекло.
–
Ещё как, – сказал Фред, – температура подскакивает выше некуда.
–
Но появляются огромные гнойные фурункулы, – добавил Джордж, – и мы пока не знаем, как от них избавляться.
–
Не вижу никаких фурункулов, – Рон внимательно оглядел братьев.
–
Неудивительно, – хмуро проворчал Фред, – они на таком месте, которое не принято демонстрировать в общественных местах.
–
Но летать с ними на метле – истинный гемо…
–
Так, слушайте сюда, – раздался громкий голос Ангелины, которая только что вышла из капитанской комнаты. – Я понимаю, погода не идеальная. Но не исключено, что первый матч придётся играть в точно таких же условиях, поэтому всё очень даже удачно – мы сможем выработать правильную тактику. Гарри, помнится, во время матча с «Хуффльпуффом» ты сделал что-то такое со своими очками, чтобы они не запотевали от дождя?
–
Это Гермиона сделала, – ответил Гарри. Он достал палочку, постучал по стёклам очков и сказал: – Импервиус!
–
Думаю, всем стоит это попробовать, – решила Ангелина. – Если дождь не будет бить в лицо, видимость сильно улучшится… Давайте, все вместе: импервиус! Вот так. Пошли.

Спрятав палочки во внутренние карманы роб, все взвалили на плечи мётлы и вслед за Ангелиной вышли из раздевалки.

Увязая в глубокой грязи, скрипевшей под ногами, команда вышла на середину поля. Видимость, несмотря на заклятие, была ужасная. Дождь стоял стеной, и в довершение ко всему быстро темнело.
–
Готовы? По моему свистку! – прокричала Ангелина.

Гарри оттолкнулся от земли – из-под ног во все стороны полетела грязь – и устремился вверх. Ветер немного сносил его в сторону. Он не представлял, как можно в такую погоду разглядеть Проныру – он и Нападалы-то, с которым они тренировались, не видел. Спустя минуту после начала тренировки коварный мяч чуть не сшиб Гарри с метлы. Пришлось применить Подвес Ленивца. Жаль, Ангелина не видела. Собственно, она, как и все остальные, не видела почти ничего. Никто не имел ни малейшего представления о том, чем занимаются другие члены команды. Ветер усиливался, и даже на расстоянии был слышен шипящий грохот, с которым струи дождя молотили по поверхности озера.

Прошёл почти час, прежде чем Ангелина признала своё поражение и повела вымокшую, страшно недовольную команду назад в раздевалку, заверяя всех, что время было потрачено совсем не напрасно. Впрочем, в её голосе не слышалось истинной убеждённости. Фред с Джорджем злились больше всех, они плелись враскоряку, морщась при каждом шаге. Гарри, вытираясь полотенцем, слышал, как они тихо жаловались друг другу:
–
По-моему, у меня несколько штук лопнуло, – в изнеможении вздохнул Фред.
–
А у меня – нет, – отозвался Джордж, сжимая зубы, – нарывают со страшной силой… Такие огромные, прямо как я не знаю что…
–
ОЙ! – вскрикнул Гарри.

Он зажмурился от боли и прижал полотенце к лицу. Так сильно шрам не болел уже очень давно.
–
Что случилось? – спросило сразу несколько голосов.

Гарри убрал полотенце от лица. Без очков всё в раздевалке казалось размытым, но он, тем не менее, видел, что все головы повернуты к нему.
–
Ничего, ничего, – пробормотал он, – просто я… случайно ткнул себя в глаз, вот и всё.

При этом он со значением посмотрел на Рона, и, когда остальные, укутавшись в плащи и низко надвинув шляпы, вышли на улицу, они задержались в раздевалке.