– Только не смогли придумать рифму к «жирной уродине» – понимаешь, хотели спеть что-нибудь про его матушку…
–
Вот вам горечь поражения, – Ангелина с отвращением поглядела на Малфоя.
–
…да и к «жалкому неудачнику» – к папочке – тоже ничего не подобрали…

Фред с Джорджем, которые в этот момент пожимали Гарри руку, неожиданно поняли, о чём идёт речь. Оба одеревенели и круто повернулись к Малфою.
–
Не надо! – Ангелина схватила Фреда за руку. – Пусть проорётся, он же вне себя оттого, что проиграл, паршивый маленький…
–
…но ты ведь любишь эту семейку, правда, Поттер? – не унимался Малфой. – Ездишь к ним на каникулы и всё такое? Не понимаю, конечно, как ты выносишь их вонь, но, наверно, раз ты сам вырос у муглов, тебе и хибарка Уэсли кажется раем…

Гарри вовремя успел схватить Джорджа. Фреда объединёнными усилиями удерживали Ангелина, Алисия и Кэтти. Малфой скалился им в лицо. Гарри оглянулся на мадам Самогони, но та всё ещё отчитывала Краббе за запрещённый удар Нападалой.
–
Или, Поттер, ты ещё не забыл, – медленно отступая, с мерзкой ухмылкой говорил Малфой, – как воняло в доме твоей мамочки, и свинарник Уэсли пробуждает в тебе тёплые воспоминания…

Гарри не помнил, как он отпустил Джорджа, знал только, что секундой позже они оба уже налетели на Малфоя. Забыв обо всём на свете, в частности, о том, что кругом полно учителей, Гарри хотел лишь одного – причинить Малфою как можно больше боли. Доставать волшебную палочку времени не было, и, той рукой, в которой он держал Проныру, Гарри со всей силы врезал Малфою в живот…
–
Гарри! ГАРРИ! ДЖОРДЖ! ПЕРЕСТАНЬТЕ!

Он слышал визг девочек и вопли Малфоя, и проклятия Джорджа, и свисток, и рёв толпы – слышал, но не замечал. И пока кто-то рядом не крикнул: «Импедимента!», и его не отбросило назад, Гарри бил и бил Малфоя, стремясь изрубить мерзавца в капусту.
–
Ты что? Белены объелся?! – орала мадам Самогони, пока Гарри поднимался с земли. Видимо, это она ударила его Раскидальным заклятием; в одной руке у неё был свисток, а в другой – волшебная палочка; метла валялась на земле чуть поодаль. Малфой, с разбитым носом, сжавшись в комок и поскуливая, лежал на земле; у Джорджа распухла губа; Фреда, как и раньше, силой удерживали три девочки. На заднем плане глупо хихикал Краббе. – В жизни не встречалась с подобным поведением! Марш в замок, оба, прямиком к завучу! Ну же! Быстро!

Гарри и Джордж развернулись на каблуках и, тяжело отдуваясь, решительно зашагали с поля. Ни один не произнёс ни слова. Улюлюканье толпы становились всё тише, и наконец они вошли в вестибюль, где не было слышно ничего, кроме звука их шагов. Гарри неожиданно ощутил в правой руке – на костяшках от удара о челюсть Малфоя появились синяки – какое-то трепыхание. Гарри опустил глаза и увидел между пальцев серебристые пёрышки Проныры, рвущегося на свободу.

На подходе к дверям кабинета профессора Макгонаголл они услышали за спиной её громкие шаги. Она, трясущимися руками, на ходу срывала с шеи гриффиндорский шарф. Вид у неё был страшный.
–
В кабинет! – свирепо приказала Макгонаголл, указывая на дверь. Гарри с Джорджем вошли. Профессор Макгонаголл обогнула свой стол, встала к ним лицом и, дрожа от гнева, бросила шарф на пол.
–
Ну? – сказала она. – Что за отвратительные выходки? Двое на одного! Будьте любезны, объяснитесь!
–
Малфой нас спровоцировал, – буркнул Гарри.
–
Спровоцировал? – заорала профессор Макгонаголл и со всего маху ударила кулаком по столу. Клетчатая жестяная банка съехала набок, крышка открылась, на пол посыпались имбирные тритоны. – Он проиграл, не так ли? Естественно, ему хотелось вас спровоцировать! Но что он такого сказал, чтобы вы вдвоём…
–
Он оскорбил моих родителей, – огрызнулся Джордж. – И маму Гарри.
–
А вы, вместо того, чтобы предоставить мадам Самогони разбираться с ним, устроили отвратительное мугловое побоище? – взревела профессор Макгонаголл. – Вы вообще представляете, что вы…
–
Кхе-кхем.

Гарри и Джордж резко обернулись. На пороге стояла Долорес Кхембридж в зелёном твидовом плаще, который очень усиливал её сходство с гигантской жабой. Она улыбалась той гадкой и страшной улыбкой, которая в сознании Гарри давно связалась с неминуемым несчастьем.
–
Могу ли я вам чем-то помочь, профессор Макгонаголл? – приторно-сладким голоском промурлыкала профессор Кхембридж.

Кровь бросилась Макгонаголл в лицо.
–
Помочь? – сдавленно переспросила она. – Что значит «помочь»?

Профессор Кхембридж, не переставая улыбаться, сделала несколько шагов внутрь кабинета.
–
Мне показалось, что вам не помешает помощь представителя власти.

Гарри ничуть бы не удивился, если бы из ноздрей профессора Макгонаголл посыпались искры.
–
Вы ошиблись, – процедила она, поворачиваясь к Кхембридж спиной. – А теперь, вы двое, слушайте меня внимательно.