– И потом, он умрёт от потрясения. Вот сама ему предложи покинуть дом и посмотри, как он на это отреагирует.

Сириус пересёк комнату и подошёл к гобелену, предмету особенного беспокойства Шкверчка. Гарри и все остальные подошли следом.

Гобелен был невероятно старый, выцветший, проеденный мольфейками. Тем не менее, золотые нити, которыми он был вышит, сверкали достаточно ярко, чтобы можно было разглядеть обширное генеалогическое древо, уходящее ветвями (насколько понял Гарри) далеко в средние века. По верху шла надпись большими буквами:

Древнейший и благороднейший дом Блэков

«Чисты навеки»
–
Тебя здесь нет! – воскликнул Гарри, внимательно изучив древо.
–
Раньше был, - ответил Сириус, показывая на маленькую круглую, словно выжжённую сигаретой дырочку. – Но после того, как я убежал из дома, моя милая мамочка вырвала меня с корнем – кстати, эту историю обожает рассказывать Шкверчок.
–
Ты убежал из дома?
–
Мне тогда было примерно шестнадцать, - сказал Сириус, - и я понял, что с меня хватит.
–
А куда ты убежал? – уставившись на него широко раскрытыми глазами, спросил Гарри.
–
В дом твоего отца, - ответил Сириус. – Твои бабушка с дедушкой очень хорошо ко мне отнеслись, можно сказать, усыновили. Так вот, школьные каникулы я прожил у них, а в семнадцать лет обзавёлся собственным домом. Я получил порядочное наследство от дяди Альфарда – видишь, его тоже отсюда убрали, наверно, именно за это – так или иначе, с того времени я стал сам себе хозяин. Впрочем, я всегда мог рассчитывать на воскресный обед у мистера и миссис Поттер.
–
Но… почему ты?…
–
Ушёл из дома? – Сириус горько усмехнулся и провёл пальцами по длинным непричёсанным волосам. – Потому что ненавидел их всех: родителей, с их манией по поводу чистоты крови, с их убеждённостью, что «Блэк» практически означает «король»… братца-идиота, который во всё это верил… вот он.

Сириус ткнул пальцем в самый низ древа, где стояло имя «Регулюс Блэк». Рядом с датой рождения была проставлена и дата смерти (около пятнадцати лет назад).
–
Он был младше меня, - продолжил Сириус, - и он был хорошим сыном, о чём мне никогда не уставали напоминать.
–
Но он умер, - сказал Гарри.
–
Да, - кивнул Сириус. – Болван… он примкнул к Упивающимся Смертью.
–
Не может быть!
–
Да брось, Гарри, ты что, мало здесь видел? Не понял, какими колдунами были мои предки? – бросил Сириус.
–
А… твои родители… они тоже были Упивающимися Смертью?
–
Нет-нет, но, можешь мне поверить, идеи Вольдеморта они считали вполне разумными, они тоже были за очищение колдовской расы, за избавление от муглорождённых и за то, чтобы правительство состояло только из чистокровных колдунов. Собственно, они не единственные, кто – до того, как Вольдеморт показал своё истинное лицо – думал, что его идеи во многом верны… Это потом все испугались, когда поняли, что он вот-вот захватит власть. Но, я уверен, родители искренне считали Регулюса настоящим героем за то, что в самом начале он примкнул к Вольдеморту.
–
Его убили авроры? – робко спросил Гарри.
–
О, нет, - ответил Сириус. – Нет. Его убил Вольдеморт. Или, скорее, кто-то по его приказу. Едва ли Регулюс был такой важной персоной, чтобы Вольдеморт стал пачкать об него руки. Насколько я смог выяснить после его смерти, он довольно глубоко увяз, потом понял, чего от него ждут, запаниковал и попытался выйти из игры. Можно подумать, он не понимал, что Вольдеморт не принимает прошений об отставке. Ему служат всю жизнь – либо умирают.
–
Ланч, - раздался голос миссис Уэсли.

Высоко поднятой волшебной палочкой она вела перед собой по воздуху огромный поднос, нагруженный сэндвичами и пирожными. У неё всё ещё было очень красное лицо и сердитый вид. Все радостно бросились к еде, но Гарри остался возле Сириуса, склонившегося к гобелену.
–
Я его так давно не рассматривал… Вот Пиний Нигеллий, видишь?… мой пра-прадедушка… самый нелюбимый из всех директоров «Хогварца»… Вот Арамина Мелинорма… кузина моей матери… пыталась протащить в министерстве билль о разрешении охоты на муглов… Дорогая тётя Элладора… это она начала милую семейную традицию рубить головы домовым эльфам, когда они становятся слишком дряхлыми и уже не смогут носить подносы с чаем… Естественно, в семье рождались и приличные люди, но родственники быстренько от них отказывались. Вот Бомс, например, здесь нет. Наверное, поэтому Шкверчок её не слушается – по идее, он должен повиноваться всем членам семьи…
–
Вы с Бомс родственники? – удивился Гарри.
–
Да, её мать Андромеда – моя любимая двоюродная сестра, - подтвердил Сириус, не отводя глаз от гобелена. – Кстати, и Андромеды тут нет, смотри…

Он показал Гарри на ещё одну прожжённую дырочку между «Беллатрикс» и «Нарциссой».
–
А вот её родные сестры никуда не делись: они были достаточно благоразумны, чтобы выйти замуж в приличные, чистокровные семьи, в то время как бедняжка Андромеда полюбила муглорождённого, Тэда Бомса, и, следовательно…

Сириус изобразил, что прожигает гобелен волшебной палочкой, и горько расхохотался.