–
А Фред? Он вообще ничего не сделал! – яростно воскликнула Алисия и обрушила кулак на свою ни в чём не повинную коленку.
–
А я не виноват, что ничего не сделал, – на лице Фреда заиграло зловещее выражение. – Если бы не вы, я бы изметелил мерзкого гадёныша так, что от него бы одно мокрое место осталось.

Гарри в отчаянии смотрел на чёрное окно. На улице падал снег. Проныра кругами летал по общей гостиной. Все как загипнотизированные следили за ним. Косолапсус, надеясь поймать мячик, то и дело вскакивал с кресла.
–
Пойду спать, – объявила Ангелина и медленно встала. – Вдруг завтра окажется, что всё это дурной сон… Проснусь – а мы ещё даже не играли…

Через короткое время за ней последовали Алисия и Кэтти. Близнецы ушли спать чуть позже, окинув всех напоследок хмурыми взглядами, а Джинни ушла вскоре после них. У огня остались лишь Гарри и Гермиона.
–
Ты видел Рона? – тихо спросила Гермиона.

Гарри покачал головой.
–
Видимо, он нас избегает, – сказала Гермиона. – Как ты думаешь, куда он мог…

В этот миг заскрипел портрет, и в отверстии показалась голова Рона. Лицо его было очень бледно, на волосах лежал снег. Увидев Гарри и Гермиону, Рон застыл на месте.
–
Где ты был? – встревоженно закричала Гермиона, вскакивая с места.
–
Гулял, – промямлил Рон. Он всё ещё был в квидишной форме.
–
Ты же насквозь промёрз! – воскликнула Гермиона. – Иди сюда, садись!

Не глядя на Гарри, Рон подошёл к камину и рухнул в самое дальнее от Гарри кресло. Под потолком кружил случайно похищенный Проныра.
–
Простите, – пробормотал Рон, глядя себе под ноги.
–
За что? – спросил Гарри.
–
За то, что я возомнил, будто могу играть в квидиш, – сказал Рон. – Завтра утром я подам заявление об уходе.
–
Если ты это сделаешь, – саркастически проговорил Гарри, – то в команде останется всего три игрока. – Рон смотрел непонимающе, и Гарри продолжил: – Мне навсегда запретили играть. Фреду с Джорджем – тоже.
–
Что?! – так и задохнулся Рон.

Гермиона рассказала ему всю историю; Гарри был не в состоянии повторять её ещё раз. Потом она закончила; Рон был совершенно убит.
–
Это всё я виноват…
–
Ты не заставлял меня бросаться на Малфоя, – сердито оборвал Гарри.
–
…если бы я не играл так плохо…
–
…это здесь не причём.
–
…если бы я не раскис из-за этой песни…
–
…из-за неё кто угодно бы раскис.

Чтобы не участвовать в споре, Гермиона встала, отошла к окну и стала смотреть на кружащиеся в воздухе снежинки.
–
В общем, прекрати, ладно? – взорвался Гарри. – И так плохо, а тут ещё ты со своим чувством вины!

Рон не ответил. Он печально разглядывал мокрый подол своей робы и спустя некоторое время скучно сказал:
–
Мне ещё никогда не было так плохо.
–
Добро пожаловать в наш клуб, – горько отозвался Гарри.
–
Кажется, – чуть дрожащим голосом проговорила Гермиона, – я знаю, чем вас порадовать.
–
Уверена? – скептически бросил Гарри.
–
Да, – Гермиона отвернулась от чёрного стекла, испещрённого белыми крапинками снежинок, и её лицо осветила широкая улыбка: – Огрид вернулся!