– А скажи, на кого-нибудь из вас в это лето нападали дементоры?
–
Нет, но… поэтому он и приставил к тебе людей из Ордена для постоянного наблюдения…

Внутренности Гарри ухнули вниз, как если бы он, спускаясь по лестнице, нечаянно пропустил ступеньку. Так, значит, все знали, что за ним следят, – кроме него самого.
–
Только это не помогло, - заявил Гарри, изо всех сил стараясь не раскричаться. – В конечном итоге мне пришлось самому о себе позаботиться, не так ли?
–
Он жутко рассердился, - сказала Гермиона голосом, преисполненным благоговейного ужаса, - Думбльдор. Мы сами видели. Когда узнал, что Мундугнус ушёл с дежурства до конца смены. Это было что-то страшное.
–
А я рад, что Мундугнус ушёл, - холодно отозвался Гарри. – А то мне не пришлось бы колдовать, и Думбльдор, наверно, так бы и продержал меня на Бирючиновой до конца лета.
–
А ты… не боишься дисциплинарного слушания? – тихо спросила Гермиона.
–
Нет, - с вызовом солгал Гарри. Со счастливой Хедвигой на плече, он отошёл от Рона с Гермионой и принялся осматриваться. Увы, вид этой комнаты едва ли мог поднять настроение. Здесь было темно и сыро. Покрытые лупящейся краской стены украшал лишь большой кусок пустого холста в резной раме. Гарри прошёл мимо него, и ему показалось, что из невидимой глубины картины раздалось противное хихиканье.
–
И почему же Думбльдору так сильно хотелось держать меня в неведении? – спросил Гарри, всё ещё стараясь, чтобы его голос звучал как обычно. – Вы… э-э… не дали себе труда поинтересоваться?

Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы заметить взгляд, которым обменялись Рон с Гермионой. Этот взгляд означал, что он ведёт себя именно так, как они и боялись. Но это мало что изменило.
–
Мы говорили Думбльдору, что хотим тебе всё рассказать, - попытался оправдаться Рон. – Честно. Но он сейчас так занят. С тех пор как мы здесь, мы и видели-то его всего два раза, и то у него не было на нас времени, он только заставил нас поклясться, что мы не станем сообщать тебе в письмах ничего важного, на случай, если совы будут перехвачены.
–
Вот только не рассказывайте, что, кроме сов, у него не было другого способа со мной связаться, - заявил Гарри. – Захотел бы, обошёлся бы и без них.

Глянув на Рона, Гермиона сказала:
–
Я тоже об этом думала. Но он не хотел, чтобы ты знал хоть что-нибудь.
–
Может быть, он мне не доверяет, - бросил Гарри, наблюдая за выражениями их лиц.
–
Ты что, дурак? – растерялся Рон.
–
Или думает, что я не способен о себе позаботиться.
–
Конечно, он так не думает! – вскричала Гермиона.
–
А почему же тогда вы во всём участвуете, а я сижу у Дурслеев? – сбивчиво заговорил Гарри, с каждым словом повышая голос. – Почему вам можно знать всё, а мне ничего?
–
Это не так! – перебил его Рон. – Мама и близко не подпускала нас к собраниям, она говорит, что мы ещё малень…

Но Гарри, не помня себя, начал орать:
–
ТАК, ЗНАЧИТ, ВАС НЕ ПУСКАЛИ НА СОБРАНИЯ?! ГОРЕ-ТО КАКОЕ! ЗАТО ВЫ БЫЛИ ЗДЕСЬ! ВМЕСТЕ! А Я ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ ПРОТОРЧАЛ У ДУРСЛЕЕВ! А Я, УЖ КАК-НИБУДЬ, УМЕЮ ПОБОЛЬШЕ ВАШЕГО! И ДУМБЛЬДОР ЭТО ЗНАЕТ! КТО ВЫЗВОЛИЛ ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ? КТО УНИЧТОЖИЛ РЕДДЛЯ? КТО СПАС ВАС ОБОИХ ОТ ДЕМЕНТОРОВ?

Казалось, из него неудержимо лились все обиды, копившиеся целый месяц: и тревога от отсутствия новостей, и досада на друзей, что они проводят время вместе без него, и возмущение оттого, что за ним следили, а он ничего не знал… Все чувства, которых он почти стыдился, внезапно вырвались из-под контроля. Хедвига, испугавшись крика, улетела обратно на шкаф; Свинринстель тревожно застрекотал и принялся нарезать круги ещё быстрее.
–
КТО СРАЖАЛСЯ С ДРАКОНАМИ, СФИНКСАМИ И ПРОЧЕЙ НЕЧИСТЬЮ? КТО БЫЛ СВИДЕТЕЛЕМ ЕГО ВОЗВРАЩЕНИЯ? КТО СУМЕЛ ОТ НЕГО ВЫРВАТЬСЯ? Я!

Растерянный Рон стоял с полуоткрытым ртом, явно не зная, что сказать. Глаза Гермионы быстро наполнялись слезами.
–
ТАК ЧТО ОБО МНЕ БЕСПОКОИТЬСЯ? ЗАЧЕМ МНЕ О ЧЁМ-ТО РАССКАЗЫВАТЬ?
–
Гарри, мы хотели тебе рассказать, правда… - начала Гермиона.
–
ЗНАЧИТ, НЕ ОЧЕНЬ-ТО СИЛЬНО ХОТЕЛИ! ИНАЧЕ ЧТО-НИБУДЬ, ДА ПРИСЛАЛИ БЫ! НО ВЕДЬ ДУМБЛЬДОР ВЗЯЛ С ВАС КЛЯТВУ…
–
Но он и в самом деле…
–
Я ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ СИДЕЛ НА БИРЮЧИНОВОЙ! ТАСКАЛ ГАЗЕТЫ ИЗ УРН, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ!…
–
Мы хотели…
–
ПОЛАГАЮ, ВАМ БЕЗ МЕНЯ БЫЛО ОЧЕНЬ ВЕСЕЛО? УЮТНЕНЬКО?
–
Но, правда же…
–
Гарри, нам очень, очень жаль! – в отчаянии воскликнула Гермиона. На глазах у неё ярко блестели слёзы. – И ты совершенно прав – если бы так поступили со мной, я была бы в бешенстве!

Гарри некоторое время сверлил её гневным взглядом, потом отвернулся и заходил по комнате. Со шкафа неслось мрачное уханье Хедвиги. В комнате повисло долгое молчание, прерываемое лишь траурным скрипом половиц под ногами у Гарри.
–
Что это вообще за место? – отрывисто спросил он у Рона и Гермионы.