– Его убил Вольдеморт, и вы об этом прекрасно знаете.

Лицо профессора Кхембридж окаменело. Гарри подумал, что сейчас она начнёт на него орать. А она заговорила тихо-тихо, нежным, девочкиным голоском:
–
Дорогой мистер Поттер, прошу вас, подойдите ко мне.

Гарри оттолкнул стул ногой, обогнул Рона и Гермиону и небрежной походкой подошёл к учительскому столу. Весь класс в страхе затаил дыхание. Но сам Гарри был настолько зол, что его совершенно не волновало, что с ним теперь будет.

Профессор Кхембридж достала из сумочки маленький розовый свиток, развернула его, окунула в чернильницу перо и принялась водить им по пергаментну. Она сгибалась очень низко, и Гарри не видел, что она пишет. Все молчали. Прошла минута или две, профессор Кхембридж скатала пергамент, постучала по нему волшебной палочкой, и свиток сам собой запечатался безо всякого шва, так, чтобы Гарри не мог его открыть.
–
Будьте любезны, отнесите это профессору Макгонаголл, – попросила профессор Кхембридж, протягивая Гарри пергамент.

Он молча забрал свиток, развернулся на каблуках и покинул кабинет, не оглянувшись на Рона и Гермиону и громко хлопнув дверью. Зажав свиток в кулаке, он очень быстро шёл по коридору и, сворачивая за угол, наткнулся на полтергейста Дрюзга, маленького человечка с огромным ртом. Тот плавал в воздухе на спине и жонглировал чернильницами.
–
Поттер, Поттер, Поттерок, Поттер – грязненький горшок! – пропел Дрюзг и нарочно уронил парочку чернильниц. Те разбились и сильно забрызгали стены, а Гарри отскочил назад со свирепым рыком:
–
Прекрати, Дрюзг!
–
О-о-о! У грязного Горшка треснула башка! – завопил Дрюзг, преследуя Гарри. – Что случилось, друг Горшок? Мы опять слышим голоса? Видим видения? Разговариваем на разных… – Дрюзг грубо фыркнул, – языках?
–
Я же сказал, оставь меня в ПОКОЕ! – выкрикнул Гарри, сбегая вниз по ближайшей лестнице, но Дрюзг на спине съехал по перилам вслед за ним.
Одни говорят, что он врушка, наш Поттер – дырявый горшок,
Другие чуть-чуть подобрее, считают – он пережил шок,
Но Дрюзгик всё знает всех лучше: свихнулся совсем паренёк!
–
ЗАТКНИСЬ!

Дверь слева распахнулась, и из своего кабинета вышла профессор Макгонаголл, недовольная и немного встревоженная.
–
Что ты орёшь, Поттер? – грозно спросила она. Дрюзг, с довольным «ка-ка-ка», умчался прочь. – И почему ты не на занятиях?
–
Потому что меня послали к вам, – жёстко ответил Гарри.
–
Послали? Что это значит, послали?

Он протянул записку от профессора Кхембридж. Профессор Макгонаголл, нахмурившись, взяла свиток в руки, распечатала его с помощью волшебной палочки, развернула и начала читать. Глаза за квадратными стёклами очков бегали из стороны в сторону и с каждой строчкой всё больше суживались.
–
Иди сюда, Поттер.

Следом за профессором Макгонаголл Гарри прошёл в её кабинет. Дверь сама собой закрылась за ним.
–
Ну? – нависая над Гарри, сурово спросила профессор Макгонаголл. – Это правда?
–
Что правда? – спросил Гарри, более агрессивно, чем собирался. – Профессор? – добавил он, желая хоть как-то загладить свою грубость.
–
Правда ли то, что ты накричал на профессора Кхембридж?
–
Да, – кивнул Гарри.
–
И назвал её лгуньей?
–
Да.
–
И сказал, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся?
–
Да.

Профессор Макгонаголл села за стол, внимательно посмотрела на Гарри… и сказала:
–
Возьми печенье, Поттер.
–
Возьми что?
–
Печенье, – нетерпеливо повторила она, показывая на стоящую поверх бумаг жестяную банку с клетчатым рисунком. – И садись.

С Гарри однажды уже был случай, когда он, ожидая от профессора Макгонаголл по меньшей мере наказания розгами, вместо этого попал в гриффиндорскую квидишную команду. Поэтому он, чувствуя себя настолько же не в своей тарелке, как и в тот раз, растерянно опустился в кресло и взял имбирного тритона.

Профессор Макгонаголл положила на стол записку профессора Кхембридж и очень серьёзно поглядела на Гарри.
–
Поттер, ты должен быть очень, очень осторожен.

Гарри, открыто встретив её взгляд, проглотил имбирного тритона. Голос профессора Макгонаголл был совсем не таким, к какому он привык – не сухим, деловитым и строгим, а тихим, взволнованным и, если можно так выразиться, гораздо более человечным.
–
Плохое поведение на уроке Долорес Кхембридж может стоить тебе гораздо дороже, чем потеря баллов или наказание после уроков.
–
Что вы имеете в?…
–
Поттер, обратись к своему здравому смыслу, – раздражённо бросила профессор Макгонаголл, резко возвращаясь к своей обычной манере разговора. – Ты же знаешь, откуда она, и знаешь, кому она подотчётна.

Колокол прозвонил конец урока. И сразу же сверху, да и, собственно, отовсюду понеслось слоновье топотание.
–
Здесь сказано, что ты должен будешь отбывать наказание целую неделю, каждый вечер, начиная с завтрашнего дня, – сказала профессор Макгонаголл, снова заглянув в записку Кхембридж.