–
Отойди, Гарри! – заорал Невилль, очевидно, решив исправить ошибку.

Гарри отпрыгнул. Невилль прицелился и крикнул:
–
СТУПЕФАЙ!

Красный луч, просвистев над плечом Упивающегося Смертью, попал в шкаф со стеклянными дверцами, забитый песочными часами всех форм и размеров. Шкаф упал, разбился, часы полетели во все стороны… Но, не успев развалиться, шкаф собрался по кускам и, как ни в чём не бывало, встал у стены, потом опять упал…

Упивающийся Смертью схватил с полу свою палочку, валявшуюся у мерцающего хрустального сосуда, повернулся назад – Гарри нырнул под ближайший стол – маска съехала набок, и мужчина ничего не видел. Он сорвал её свободной рукой и закричал:
–
СТУП…
–
СТУПЕФАЙ! – взвизгнула подбежавшая Гермиона. Красный луч ударил Упивающегося Смертью в середину груди. Он застыл – палочка с шумом выпала из рук – а потом стал падать спиной на хрустальный сосуд. Гарри готовился услышать звон, грохот – по идее, мужчина должен был разбить стекло и сползти на пол. Но его голова прошла сквозь стенку сосуда, как сквозь мыльную пену, и он остался лежать на столе.
–
Ассио палочка! – приказала Гермиона, и палочка Гарри из тёмного угла прыгнула ей в руку. Гермиона бросила её Гарри.
–
Спасибо, – поблагодарил он. – Всё, давайте выбираться…
–
Смотрите! – пролепетал Невилль. Он с ужасом смотрел на Упивающегося Смертью.

Все трое машинально вздёрнули палочки, но никто не стал ничего делать. Разинув рты, они с омерзением следили за метаморфозой, происходившей с головой мужчины.

Она уменьшалась на глазах, стремительно лысея; чёрные волосы и щетина как бы втягивались в череп; щёки становились всё глаже, череп круглел, покрывался персиковым пушком…

Скоро на мощной, мускулистой шее оказалась голова младенца; выглядело это чудовищно. Упивающийся Смертью барахтался, безуспешно пытаясь встать. Ребята остолбенело смотрели на него, а голова между тем начинала обретать прежний вид: на макушке и подбородке быстро отрастала щетина…
–
Это Время, – потрясённо пролепетала Гермиона. – Время…

Упивающийся Смертью потряс уродливой головой, приходя в себя, но встать не успел – его голова снова принялась съёживаться, превращаясь в младенческую…

Из соседней комнаты послышался крик, треск, затем вопль.
–
РОН? – заорал Гарри, мигом забыв о кошмарном зрелище. – ДЖИННИ? ЛУНА?
–
Гарри! – завизжала Гермиона.

Мужчине удалось вытащить голову из сосуда. Вид у него был ужасающий: орущий младенец, дико размахивающий могучими кулаками. Упивающийся Смертью чудом не задел Гарри – тот успел вовремя пригнуться. Гарри взмахнул палочкой, но Гермиона, как ни странно, перехватила его руку:
–
Нельзя обижать ребёнка!

Времени спорить не было; из Зала Пророчеств всё громче доносился стук шагов, и Гарри понял – увы, слишком поздно – что шуметь, тем самым выдавая своё местонахождение, не следовало.
–
Бежим! – забыв об Упивающемся Смертью, крикнул он, и они кинулись в другой конец комнаты к двери в чёрный вестибюль.

На полпути Гарри сквозь приоткрытую дверь увидел, что к ним бегут ещё двое Упивающихся Смертью; они круто свернули влево и влетели в небольшой, тёмный, захламлённый кабинет. Гарри захлопнул дверь.
–
Колло… – начала Гермиона, но не успела договорить: дверь распахнулась, и в кабинет ворвались Упивающиеся Смертью.

Издав торжествующий крик, оба заорали:
–
ИМПЕДИМЕНТА!

Гарри, Гермиону и Невилля сшибло с ног, они стали падать на спины; Невилль перелетел через стол и исчез из виду; Гермиону отшвырнуло на книжный шкаф и тут же завалило тяжёлыми фолиантами; Гарри ударился затылком о каменную стену. Из глаз посыпались искры, в голове помутилось.
–
МЫ ВЗЯЛИ ЕГО! – заорал Упивающийся Смертью, который находился ближе к Гарри. – В КАБИНЕТЕ ОКОЛО…
–
Силенсио! – закричала Гермиона, и мужчину стало не слышно. Сквозь прорезь в маске было видно, что он продолжает открывать рот, но звук исчез. Напарник отшвырнул его в сторону, поднял палочку…
–
Петрификус Тоталус! – закричал Гарри. Руки и ноги Упивающегося Смертью мгновенно прилипли к телу, он потерял способность двигаться и, прямой как доска, упал лицом вниз на коврик у ног Гарри.
–
Молодец, Гар…

Но лишённый голоса Упивающийся Смертью хлестнул волшебной палочкой, и струя фиолетового пламени ударила Гермиону в грудь. Она тихонько охнула, будто от удивления, упала на пол и осталась лежать без движения.
–
ГЕРМИОНА!

Гарри упал возле неё на колени. Невилль быстро пополз к ним, выставляя вперёд волшебную палочку. Едва голова Невилля показалась из-под стола, Упивающийся Смертью с силой пнул по ней ногой. Он попал по лицу, палочка переломилась надвое – Невилль взвыл от боли и скорчился, закрывая ладонями нос и рот. Гарри, с высоко поднятой палочкой, резко обернулся – и увидел остриё вражеской палочки. Упивающийся Смертью успел сорвать маску, и Гарри, по фотографии в «Прорицательской газете», узнал длинное, бледное, перекошенное лицо: Антонин Долохов, убийца Преветтов.