–
А это вообще что такое? – Фред, прищурясь, поглядел на творение Добби. – Похоже на гиббона с двумя фингалами.
–
Да это Гарри! – объявил Джордж, тыча в обратную сторону картины, – вот же написано!
–
Точно, вылитый, – ухмыльнулся Фред. Гарри кинул в него дневником домашних заданий; книжечка ударилась о стену напротив, упала на пол и радостно заголосила: «Ставь точки над «ё» и крючочки над «и» – и только тогда за ворота иди!»

Наконец Гарри и Рон оделись и пошли вниз. Отовсюду слышались голоса обитателей дома, желавших друг другу весёлого Рождества. По дороге ребята встретили Гермиону.
–
Спасибо за книгу, Гарри, – с очень довольным видом поблагодарила она. – Я давным-давно мечтала о «Новой теории нумерологии»! А духи, Рон, весьма необычные.
–
Ерунда, – отмахнулся Рон и, кивнув на аккуратно упакованный свёрток у неё в руках, полюбопытствовал: – А это для кого?
–
Для Шкверчка, – вдохновенно ответила Гермиона.
–
Надеюсь, не одежда? – разволновался Рон. – Помнишь, что сказал Сириус: «Шкверчок слишком много знает, мы не можем его отпустить!»
–
Не одежда, – сказала Гермиона, – хотя, будь моя воля, я непременно подарила бы ему что-нибудь вместо той жуткой тряпки, которую он носит. Но это – стёганое одеяло, по-моему, оно как раз подойдёт для его спальни.
–
Какой ещё спальни? – Гарри понизил голос до шёпота, так как они проходили мимо портрета матери Сириуса.
–
Сириус говорит, что у Шкверчка, в общем-то, не спальня, а… каморка на кухне, – ответила Гермиона. – Он, вроде бы, спит в чулане под бойлером.

В кухне было пусто, если не считать миссис Уэсли, которая стояла у плиты. Гнусавым, как при сильной простуде, голосом она пожелала всем счастливого Рождества. Ребята отвели глаза в сторону.
–
Так, значит, спальня Шкверчка здесь? – Рон прошёл к обшарпанной двери в углу, напротив кладовки. Гарри ни разу не видел, чтобы эта дверь была открыта.
–
Да, – Гермиона явно нервничала. – Э-м… Наверно, лучше постучать?

Рон постучал в дверь костяшками пальцев. Ответа не было.
–
Рыщет, небось, где-нибудь наверху, – сказал Рон и, не долго думая, потянул дверь на себя. – Фу-у!

Гарри заглянул внутрь. Большую часть чулана занимал огромный старинный бойлер, но внизу, под трубами, Шкверчок устроил себе нечто вроде гнезда. На полу валялись вонючие тряпки и одеяла, усеянные засохшими хлебными крошками и кусочками заплесневевшего сыра Посередине, там, где Шкверчок спал, была небольшая вмятина. В дальнем углу поблескивали монетки, ютились разные вещички, спасённые Шкверчком от Сириуса, в том числе семейные фотографии в серебряных рамках, которые Сириус летом выкинул. Стекла побились, но маленькие чёрно-белые фигурки, тем не менее, смотрели на Гарри свысока, и он, чуть задохнувшись от испуга, узнал среди них темноволосую женщину с тяжёлыми веками, суд над которой видел в Думбльдоровом дубльдуме: Беллатрикс Лестранг. Судя по всему, её фотография была у Шкверчка любимой – он поставил её перед другими и, как умел, склеил стекло колдолентой.
–
Пожалуй, я оставлю подарок здесь, – сказала Гермиона, аккуратно положила свёрток в ложбинку и притворила дверь. – Он придёт и найдёт его.

В этот момент из кладовки вышел Сириус с огромной индейкой в руках.
–
К слову сказать, кто-нибудь вообще в последнее время видел Шкверчка? – спросил он.
–
Я не видел его с тех пор, как мы сюда приехали, – ответил Гарри. – Ты ещё приказал ему выйти вон из кухни.
–
Точно… – нахмурился Сириус. – Знаешь, по-моему, я тоже его с тех пор не видел… должно быть, где-то прячется.
–
А он не мог уйти? – спросил Гарри. – Вдруг, когда ты сказал: «вон», он подумал «вон из дома»?
–
Нет, нет, эльфы не могут просто так уйти. Только если получат одежду. С домом их связывают очень крепкие узы, – сказал Сириус.
–
Если очень хотят, то могут, – возразил Гарри. – Добби ведь два года назад ушёл от Малфоев, чтобы предупредить меня. Конечно, ему пришлось себя наказать, но он, тем не менее, смог.

Сириус растерялся, но потом сказал:
–
Я его попозже поищу. Наверняка рыдает где-то наверху над какими-нибудь панталонами моей мамаши. Конечно, он мог забраться в вытяжной шкаф и умереть… но не будем радоваться раньше времени.

Близнецы и Рон засмеялись; Гермиона, наоборот, оскорбилась.

После рождественского обеда все Уэсли, Гарри и Гермиона, в сопровождении Шизоглаза и Люпина, собирались в больницу, навестить мистера Уэсли. Мундугнус пришёл к пудингу и бисквитному пирогу. Он каким-то образом исхитрился «взять напрокат» машину – метро в праздник не работало. Автомобиль, позаимствованный, вероятнее всего, без согласия владельца, расширили изнутри с помощью того же заклинания, которое использовалось для незабвенного «Форда Англия». Снаружи машина выглядела как обычно, но в салоне спокойно разместились десять пассажиров. За руль сел Мундугнус. Миссис Уэсли долго колебалась, прежде чем сесть в машину – неприязнь к Мундугнусу боролась в ней с нелюбовью к немагическим путешествиям – но, в конце концов, холод на улице и мольбы детей победили, она сдалась и с вполне любезным видом уселась на заднее сиденье между Фредом и Биллом.