Но не только Гермиона вела себя странно. У Эрни Макмиллана, скажем, появилась неприятная привычка расспрашивать всех и каждого, кто сколько готовится к экзаменам.
–
Вот вы сколько часов в день занимаетесь, примерно? – с маниакальным блеском в глазах, требовательно спросил он у Гарри и Рона, когда все они перед уроком гербологии стояли у теплицы.
–
Не знаю, – пожал плечами Рон. – Сколько-то занимаюсь.
–
Больше восьми часов или меньше?
–
Наверно, меньше, – немного встревожившись, ответил Рон.
–
Я занимаюсь восемь, – гордо надулся Эрни. – Восемь или девять. Час перед завтраком каждый день обязательно. Восемь – это в среднем. По выходным стараюсь десять. В понедельник занимался девять с половиной. Во вторник похуже – всего семь с четвертью. Потом в среду…

Гарри готов был поставить памятник профессору Спаржелле за то, что она запустила класс в теплицу номер три и тем самым заставила Эрни замолчать.

Между тем, Драко Малфой нашёл ещё один способ посеять панику среди пятиклассников. За несколько дней до начала экзаменов многие слышали, как он говорил Краббе и Гойлу у кабинета зельеделия:
–
Разумеется, дело не в том, что ты знаешь, а в том, кого знаешь. Вот, например, мой папа. Он много лет дружит с председателем Колдовского Экзаменационного Комитета – старушкой Гризельдой Марчбэнкс. Мы приглашаем её на званые ужины и всё такое…
–
Как думаете, это правда? – тревожным шёпотом спросила Гермиона у Гарри и Рона.
–
Даже если да, что мы можем поделать, – мрачно ответил Рон.
–
Вряд ли это правда, – тихо сказал за их спинами Невилль. – Гризельда Марчбэнкс – подруга моей Ба. И она ни разу не упоминала Малфоев.
–
А какая она, Невилль? – тут же принялась расспрашивать Гермиона. – Строгая?
–
Похожа на Ба, – подавлено ответил Невилль.
–
Но ведь это хорошо, что она тебя знает, правда? – попытался ободрить его Рон.
–
Никакой разницы, – ещё более печально проговорил Невилль. – Ба вечно твердит профессору Марчбэнкс, что я не такой, как отец… ну… сами слышали в св. Лоскуте…

Он не поднимал глаз от пола. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись. Они не знали, что сказать. Невилль впервые упомянул об их встрече в больнице.

Чем ближе подходили экзамены, тем активнее среди пяти- и семиклассников процветала нелегальная торговля различными средствами, улучшающими память и повышающими сообразительность. Гарри и Рон, соблазнившись, хотели приобрести у Эдди Кармайкла, шестиклассника из «Равенкло», «Экзаменационный Эликсир Баруффьо». Эдди клялся, что прошлым летом получил девять «великолепно» исключительно благодаря этому зелью, и при этом просил за целую пинту всего двенадцать галлеонов. Рон пообещал отдать Гарри половину суммы, как только закончит школу и пойдёт работать, но заключить сделку они не успели: Гермиона конфисковала у Кармайкла эликсир и вылила всю бутылку в унитаз.
–
Гермиона, мы хотели его купить! – заорал Рон.
–
С ума сошли? – рыкнула она. – Купили бы ещё молотые драконьи когти у Гарольда Дингла.
–
А у Дингла есть молотые когти? – с надеждой спросил Рон.
–
Уже нет, – ответила Гермиона. – Я отобрала. И вообще, всё это ерунда и совершенно не помогает.
–
Когти помогают! – завопил Рон. – Действие, говорят, потрясающее – мозги несколько часов работают как бешеные! Гермиона, ну пожалуйста, дай, я попробую, что тебе стоит, хуже-то не станет…
–
Может и станет, – мрачно отозвалась Гермиона. – Ведь это – я специально посмотрела – на самом деле сушёный помёт эльфеек.

После этого Гарри и Рон как-то охладели к искусственным стимуляторам мозговой активности.

На следующем уроке превращений они узнали расписание экзаменов.
–
Как видите, – сказала профессор Макгонаголл, когда ребята переписали его с доски, – экзамены на С.О.В.У. длятся две недели. Утром вы будете сдавать теорию, а во второй половине дня – практику. Практический экзамен по астрономии, естественно, будет проводиться ночью.
–
Далее, должна предупредить: экзаменационные билеты защищены сильнейшими антисписывательными заклятиями. В экзаменационный зал запрещено проносить автоответные перья, вспомнивсёли, отстёгивающиеся манжеты-шпаргалки и самокорректирующиеся чернила. К сожалению, всегда находится кто-нибудь, кто считает, что ему или ей под силу обвести вокруг пальца Колдовскую Экзаменационную Комиссию. Могу лишь надеяться, что на сей раз это будет не гриффиндорец. Наш новый… директор, – это слово профессор Макгонаголл произнесла с тем же выражением лица, с каким тётя Петуния выводила особо упорные пятна, – просила завучей колледжей передать своим подопечным, что тех, кто списывает, будут карать в высшей степени сурово. Как вы понимаете, плохие оценки на экзаменах бросят тень на новую систему правления…

Профессор Макгонаголл еле слышно вздохнула; ноздри её острого носа раздулись.
–
…тем не менее, вы должны постараться достигнуть как можно более высоких результатов.