Маньяк проклятый! Любит убивать не меньше Голгомата. То-то они спелись.
–
Значит, Макнейр убедил гигантов присоединиться к Сам-Знаешь-Кому? – в отчаянии воскликнула Гермиона.
–
Ты попридержи гиппогрифов-то, дай закончить! – возмущённо вскричал Огрид. Если вначале он вообще ничего не хотел рассказывать, то теперь было видно, что процесс повествования доставляет ему истинное наслаждение. – Мы с Олимпией всё как следует обтолковали и решили: пусть Гург склоняется на сторону Сами-Знаете-Кого, это ещё не значит, что и остальные тоже, а потому стоит попытаться переманить к себе противников Голгомата.
–
А как их отличить-то? – спросил Рон.
–
Ясно, как. Их без конца избивали, – терпеливо разъяснил Огрид. – Те, что посообразительней, держались подальше, прятались в пещерах, совсем как мы. Ну, мы и решили походить ночью по пещерам, посмотреть, кого можно уговорить.
–
Вы по ночам входили в пещеры к гигантам? – в голосе Рона звучало благоговейное почтение.
–
Да мы больше боялись не гигантов, – сказал Огрид, – а Упивающихся Смертью. Думбльдор велел по возможности не попадаться им на глаза, а они ведь знали, что мы где-то рядом – от Голгомата, я так думаю. Вот в чём беда-то. Ночью, пока гиганты спали, мы бродили и думали, как пробраться к ним в пещеры, а Макнейр и тот, второй, шныряли по горам и разыскивали нас. И задачка же мне была справляться с Олимпией, – косматая борода Огрида приподнялась вместе с уголками губ, – так и рвалась на них напасть… ох, и темперамент же у неё, у Олимпии… огонь, как есть огонь… что же… французская кровь…

Огрид затуманившимися глазами посмотрел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на лирические воспоминания, а потом громко откашлялся.
–
Что же было дальше? Удалось вам подобраться к другим гигантам?
–
Чего? А… Удалось. На третью ночь после того, как убили Каркуса. Выбрались мы потихоньку из своей пещеры, спустились в лощину и только смотрели во все глаза, как бы не попасться в лапы Упивающимся Смертью. Сунулись в несколько пещер – без толку, зато в шестой нашли сразу трёх гигантов.
–
В пещеру, наверно, было не пролезть, – заметил Рон.
–
Рюхль бы не прошмыгнул, – кивнул Огрид.
–
И они на вас не бросились? – спросила Гермиона.
–
Может, и бросились бы, если б были в форме, – ответил Огрид, – а у них и сил-то не осталось. Голгомат их забил до потери сознания. Они, как очнулись, заползли в первую попавшуюся пещеру. Там у них один слегка соображал по-английски и растолковал наши слова остальным, и вроде они всё неплохо восприняли. Ну, стали мы к ним ходить, навещать бедолаг… В какой-то момент вроде даже убедили шесть-семь…
–
Шесть-семь? – в порыве чувств перебил Рон. – Очень даже неплохо! Они что, придут и будут вместе с нами сражаться против Сам-Знаешь-Кого?

Но Гермиона спросила:
–
Что ты имел в виду, когда сказал «в какой-то момент», Огрид?

Огрид печально посмотрел на неё.
–
Воины Голгомата устроили налёт на пещеры. И уж те, кто выжил, не хотели больше иметь с нами дела.
–
То есть… гиганты не придут? – Рон был разочарован.
–
Нет, – Огрид глубоко вздохнул и опять перевернул стейк, – но, чего могли, мы всё сделали. Передали сообщение Думбльдора, кое-кто его понял, а некоторые, может, и запомнили. Вдруг кто из них не захочет оставаться с Голгоматом и решит уйти с гор… Тогда, может, они вспомнят, что Думбльдор хорошо к ним относится… и придут.

Снег постепенно заваливал окошко хижины. Внезапно Гарри почувствовал, что подол его робы совершенно мокрый: это Клык, чья голова лежала у Гарри на коленях, напускал слюней.
–
Огрид? – спустя некоторое время тихо позвала Гермиона.
–
М-м-м?
–
А ты там… видел… слышал что-нибудь о… о твоей… маме?

Открытый глаз Огрида остановился на Гермионе, и у той сделался испуганный вид.
–
Прости… я… забудь…
–
Умерла, – пророкотал Огрид. – Давно. Они там сказали.
–
О! Я… Мне… очень жаль, – чуть слышно пролепетала Гермиона. Огрид пожал мощными плечами.
–
Чего жалеть-то, – бросил он. – Я её и не помню вовсе. Мамка из неё была не ахти.

Все снова замолчали. Гермиона нервно взглянула на Гарри и Рона, явно призывая их что-нибудь сказать.
–
Огрид, но ты не объяснил, почему ты в таком виде, – Рон показал на окровавленную физиономию Огрида.
–
И почему тебя так долго не было, – добавил Гарри. – Сириус сказал, что мадам Максим давным-давно вернулась…
–
Кто на тебя напал? – спросил Рон.
–
Никто на меня не нападал! – подчёркнуто сухо сказал Огрид. – Я…

Но конец его фразы утонул в неожиданно раздавшемся громком стуке в дверь. Гермиона ахнула; кружка выскольнула у неё из пальцев и разбилась; Клык взвизгнул. Все четверо уставились в окно около двери. За тонкой занавеской маячила широкая, приземистая тень.
–
Это она! – прошептал Рон.
–
Быстро сюда! – выпалил Гарри. Схватив плащ-невидимку, он укрыл себя и Гермиону.