Все явно нервничали. Посреди поляны, где не было деревьев, стоял Фиренце.
–
Гарри Поттер, – сказал он при виде Гарри и протянул руку.
–
Э-м… здравствуйте, – Гарри обменялся рукопожатием с кентавром, который, не улыбаясь, не моргая, пристально посмотрел на него удивительными сапфировыми глазами. – Э-э… рад вас видеть.
–
Взаимно, – ответствовал кентавр, наклоняя белокурую голову. – Мы встретились вновь – как и было предсказано.
На груди Фиренце виднелся еле заметный синяк в форме копыта. Гарри повернулся к одноклассникам, выискивая себе место на земле, и понял, что на него все смотрят, очевидно, потрясённые их с Фиренце знакомством. Похоже, кентавр наводил на всех благоговейный ужас.
Наконец, дверь закрылась; последний ученик уселся под дерево возле корзины для бумаг, и Фиренце широким жестом обвёл помещение.
–
Профессор Думбльдор любезно обустроил этот кабинет, – начал кентавр, когда все затихли, – в полном соответствии с естественной средой моего обитания. Разумеется, я бы предпочёл давать уроки в Запретном лесу, который – до прошлого понедельника – был моим домом… но, увы, это невозможно.
–
Простите, э-э… сэр, – еле слышно выдохнула Парватти, поднимая руку, – но почему? Мы были там с Огридом, мы не боимся!
–
Дело не в вашей храбрости, – пояснил Фиренце, – а в моём положении. Я не могу вернуться в лес. Табун изгнал меня.
–
Табун? – озадаченно переспросила Лаванда. – Какой та… О!
На её лице забрезжило понимание.
–
Так вас много?! – изумлённо воскликнула она.
–
Вас что, Огрид выращивает, как тестралей? – с живым интересом спросил Дин.
Фиренце очень медленно повернул голову к Дину, и тот сразу смекнул, что сказал нечто оскорбительное.
–
Я не… не то хотел… простите, – хрипло промямлил он.
–
Кентавры – не скот и не домашние животные, – промолвил Фиренце. Последовала пауза, а затем Парватти вновь подняла руку.
–
Скажите, сэр… а почему вас изгнали другие кентавры?
–
Потому что я дал согласие работать у профессора Думбльдора, – ответил Фиренце. – Они расценили это как предательство.
Гарри вспомнил, как, почти четыре года назад, кентавр Бейн ругал Фиренце за то, что тот на собственной спине вывез Гарри в безопасное место. Бейн тогда назвал его «обычным мулом»… Интересно, это Бейн ударил Фиренце в грудь?
–
Начнём урок, – сказал Фиренце. Он взмахнул длинным серебристым хвостом, поднял руку к зелёному шатру над головой, потом медленно опустил её, и свет в комнате начал меркнуть. Над поляной сгустились сумерки, в небе зажглись звёзды. Все заахали. Рон громко вскрикнул: «Ни фига себе!»
–
Лягте на спину, – велел Фиренце своим спокойным голосом, – и обратите взоры к небесам. Там, среди звёзд, начертаны судьбы наших рас. Способные Видеть прочтут их.
Гарри растянулся на спине и уставился в потолок. Мерцающая красная звезда подмигнула ему с вышины.
–
Мне известно, что на астрономии вы изучали названия планет и их спутников, – продолжал невозмутимый голос кентавра, – и отмечали на картах пути движения звёзд. За много веков кентавры сумели раскрыть тайный смысл этих перемещений. Наши исследования говорят о том, что, поглядев в небеса, можно разгадать будущее…
–
Мы с профессором Трелани проходили астрологию! – взволнованно перебила Парватти, лежа на спине и смешно выбрасывая вверх руку. – Марс вызывает несчастные случаи, ожоги и всякие такие вещи, а когда он находится в оппозиции к Сатурну, как сейчас, – Парватти нарисовала в воздухе прямой угол, – надо быть особенно осторожным в обращении с горячими предметами…
–
Всё это, – безмятежно сказал Фиренце, – глупые людские выдумки.
Парватти беспомощно уронила руку.
–
Незначительные происшествия, случающиеся с людьми, – Фиренце переступил копытами на мшистом полу, – для Вселенной – лишь жалкое муравьиное копошение. Движение планет никак с этим не связано.
–
Но профессор Трелани… – начала Парватти, с обидой в голосе.
–
Тоже человек, – чуть пожал плечами Фиренце. – А потому слепа и опутана предрассудками, как и вся ваша ограниченная порода.
Гарри, слегка повернув голову, взглянул на Парватти. Её лицо горело оскорблённым возмущением – как, впрочем, и лица некоторых других учеников.
–
Возможно, Сибилла Трелани способна Видеть, я не знаю, – продолжал Фиренце, прохаживаясь перед учениками (Гарри слышал, как он размахивает хвостом), – но, в целом, она зря тратит время на чепуху, которую люди называют предсказанием будущего и которой сами себе льстят. Я же намерен поделиться с вами великим знанием – непредвзятым и беспристрастным. Взгляд кентавров устремлён в небеса. Иногда там появляются знаки – вестники беды или перемен. Но порой проходит десять лет, прежде чем мы убедимся в значении увиденного.
Фиренце показал на красную звезду, висящую прямо над Гарри.
–
Согласно знакам, последнее десятилетие в жизни колдовской расы – краткий мирный период между двумя войнами.