Он стоял позади кресла, держась за спинку. На тёмном бархате обивки резко выделялись пальцы, длинные, белые – такие белые, будто он много-много лет провёл в под землёй. Кисть его руки напоминала большого бесцветного паука…

Перед креслом, в круге света, стоял на коленях человек в чёрной робе.
–
Значит, меня неверно информировали, – заговорил Гарри высоким, холодным, пульсирующим от гнева голосом.
–
Господин, умоляю, пощадите, – прохрипел с пола человек. Он заметно дрожал. На чёрных волосах лежал отблеск свечей.
–
Я не виню тебя, Гадвуд, – объявил Гарри всё тем же холодным, жестоким голосом.

Он отпустил спинку кресла, обошёл вокруг, чтобы подойти к коленопреклонённому человеку, и вскоре оказался совсем рядом, но в темноте. И посмотрел вниз – с гораздо большей, чем обычно, высоты.
–
Ты уверен в достоверности этих фактов? – спросил Гарри.
–
Да, милорд, да… Я ведь работал в департаменте после… Последнее время.
–
Эйвери утверждал, что Бедоу сможет его забрать.
–
Бедоу не брал его, господин… Он, должно быть, знал, что это невозможно… Видимо, именно поэтому он так сопротивлялся проклятию подвластия Малфоя…
–
Встань, Гадвуд, – прошептал Гарри.

Человек вскочил с колен с такой поспешностью, что едва не упал. В свете свечей отметины на рябом лице обозначились особенно чётко. Гадвуд, не решаясь окончательно распрямить спину, застыл в нелепом полупоклоне, лишь изредка осмеливаясь взглянуть Гарри в лицо.
–
Ты правильно поступил, рассказав мне об этом, – промолвил Гарри. – Очень правильно… Получается, я потратил массу времени на абсолютно бесполезные разработки… но это неважно… начнём сначала. Лорд Вольдеморт благодарен тебе, Гадвуд…
–
Милорд… спасибо, милорд, – сипло прошептал Гадвуд. Чувствовалось, что он испытывает огромное облегчение.
–
Мне понадобится твоя помощь. Вся информация, какую ты можешь дать.
–
Разумеется, милорд, разумеется… всё что угодно…
–
Очень хорошо… можешь идти. Пришли ко мне Эйвери.

Гадвуд проворно попятился к двери и, кланяясь, исчез.

Гарри повернулся к стене. Там, в полумраке, висело старое, покрытое пятнами, треснувшее зеркало. Гарри пошёл к нему. Отражение становилось всё больше, всё отчётливее… лицо белее кости… красные глаза с прорезями зрачков…
–
НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
–
Что такое? – заорал чей-то голос совсем рядом.

Гарри, как пропеллер, завертелся в кровати, запутался в балдахине и свалился на пол. Сначала он никак не мог понять, где находится; но был уверен, что сейчас опять увидит выступающее из темноты белое, похожее на череп лицо. Затем, совсем рядом, раздался голос Рона:
–
Ну хватит метаться! А то я тебя никак не распутаю.

Рон разобрался со шторами, и Гарри увидел освещённое луной лицо друга. Гарри лежал на спине; шрам разрывался от боли. Рон, видимо, собирался ложиться – роба висела на одном плече.
–
Что, на кого-то опять напали? – Рон жёстким движением помог Гарри подняться. – На папу? Опять змея?
–
Нет… все живы… и здоровы… – хрипло выдохнул Гарри. Лоб горел огнём. – Вот только… Эйвери… ему не светит ничего хорошего… он дал неверные сведения… Вольдеморт в бешенстве…

Гарри застонал, задрожал мелкой дрожью и бессильно упал на кровать, потирая шрам.
–
Гадвуд всё исправит… он встал на правильный путь…
–
О чём ты? – испуганно спросил Рон. – Ты что… видел Сам-Знаешь-Кого?
–
Не видел, а был им, – ответил Гарри и медленно поднёс руку к лицу – вдруг это мертвенно-белая паучья лапа? – Сам-Знаешь-Кто был с Гадвудом, это один из беглых Упивающихся Смертью, помнишь? Гадвуд сказал, что Бедоу не мог этого сделать.
–
Чего этого?
–
Что-то забрать… он сказал: «Бедоу, должно быть, знал, что это невозможно»… Бедоу был под воздействием проклятия подвластия… Кажется, Гадвуд сказал, что проклятие наслал отец Малфоя.
–
Бедоу околдовали, чтобы что-то забрать? – воскликнул Рон. – Но, Гарри, это же, наверно…
–
Оружие, – закончил Гарри. – Да.

Дверь в спальню распахнулась, и вошли Дин с Симусом. Гарри быстрым движением забросил ноги на кровать. Нельзя показать, что с ним опять случилось нечто странное – Симус только-только перестал считать его психом…
–
Так ты говоришь, – Рон близко придвинулся к Гарри, притворившись, будто пьёт воду из его кувшина, – что был Сам-Знаешь-Кем?
–
Да, – шепнул Гарри.

Рон захлебнулся; вода полилась с подбородка на грудь. Дин и Симус, раздеваясь, шумели, переговаривались и ничего не заметили.
–
Гарри, – сказал Рон, – ты должен рассказать…
–
Ничего я не должен, – оборвал Гарри. – Надо было как следует заниматься окклуменцией, ничего бы и не увидел. По идее, я же должен научиться блокировать эту чушь. Так, по крайней мере, они хотят.

Под словом «они» Гарри подразумевал Думбльдора. Гарри лёг, повернулся к Рону спиной и через некоторое время услышал скрип матраса – Рон тоже улёгся в постель.