–
Увидишь, – сказал Джордж. – Ну, дети, бегите.
Близнецы повернулись и растворились в стремительно растущей толпе школьников, спешащих на обед. Эрни растеряно пробормотал что-то насчёт не выполненного задания по превращениям и спешно ретировался.
–
Кажется, и правда надо уходить, – нервно пробормотала Гермиона. – На всякий случай…
–
Да, точно, – согласился Рон, и все трое бросились к дверям Большого зала. Гарри успел лишь мельком взглянуть на потолок и быстро бегущие по нему белые облака, когда кто-то сзади похлопал его по плечу. Он круто обернулся и оказался нос к носу со смотрителем Филчем. Гарри поспешно отступил на несколько шагов; чем дальше от Филча, тем лучше.
–
Тебя к директору, Поттер, – с отвратительной ухмылкой сообщил Филч.
–
Это не я, – по-глупому сказал Гарри, сразу вспомнив о коварных замыслах Фреда и Джорджа. Брыли Филча затряслись от беззвучного смеха.
–
На воре шапка горит, да? – одышливо прохрипел он. – Следуй за мной.
Гарри оглянулся на Рона и Гермиону. Оба глядели встревоженно. Он пожал плечами и вслед за Филчем пошёл назад в вестибюль, навстречу потоку оголодавших школьников.
Филч пребывал в прекрасном настроении и, пока они с Гарри всходили по мраморной лестнице, скрипуче напевал что-то себе под нос. Одолев первый пролёт, он сказал:
–
Времена изменились, Поттер.
–
Я заметил, – сухо ответил Гарри.
–
Да… Сколько лет я твердил Думбльдору, что он с вами слишком мягок, – Филч противно захихикал. – Ведь вы, пакостники, не осмелились бы бросить ни одной вонючей пульки, если б знали, что я могу надавать плетей, да так, что шкура сойдёт, верно? Не посмели бы выпускать в коридорах Пилозубых Печёл, если б я имел право подвесить вас за ноги в своём кабинете! Но скоро, Поттер, скоро выйдет указ номер двадцать девять, и у меня появится власть! Тогда я смогу проделывать кой-какие штучки… а ещё, я знаю, она обратилась к министру с просьбой подписать приказ об увольнении Дрюзга… о, теперь, с нею во главе, всё пойдёт иначе…
Кхембридж не пожалела сил, чтобы умаслить Филча, подумал Гарри. Самое плохое, что Филч действительно серьёзный противник; секретные переходы и тайники он знает немногим хуже, чем близнецы Уэсли.
–
Вот мы и пришли, – глянув на Гарри, ухмыльнулся Филч, трижды постучал в дверь кабинета Кхембридж и, толкнув, открыл её. – К вам Поттер, мэм.
Кабинет, до боли знакомый Гарри, нисколько не изменился, если не считать внушительного деревянного бруска на письменном столе, на котором большими золотыми буквами было написано: «ДИРЕКТОР». А ещё рядом со столом Гарри увидел свой «Всполох» и «Чистые победы» близнецов, перекрученные цепями и пристёгнутые к толстой металлической штанге, вделанной в стену. Сердце мучительно сжалось.
Кхембридж сидела за столом и деловито строчила что-то на розовом пергаменте, но, как только вошли Гарри и Филч, подняла голову и широко улыбнулась.
–
Благодарю вас, Аргус, – сладко пропела она.
–
Не за что, мэм, не за что, – Филч, низко, насколько позволял ревматизм, кланяясь, попятился к выходу.
–
Садитесь, – коротко приказала Кхембридж, указывая на стул. Гарри сел. Она продолжала писать. Гарри, поверх её головы, смотрел на отвратных котят, резвящихся на настенных тарелочках, и гадал, какие пытки приготовила для него новоиспечённая директриса.
–
Итак, – Кхембридж отложила перо и довольно, как жаба на очень вкусную муху, посмотрела на Гарри. – Что будете пить?
–
А? – Гарри был уверен, что не расслышал.
–
Пить, мистер Поттер, – повторила Кхембридж, шире растягивая губы. – Чай? Кофе? Тыквенный сок?
Называя напитки, она взмахивала палочкой, и на столе моментально появлялась чашка или стакан.
–
Спасибо, ничего, – отказался Гарри.
–
Но я бы очень хотела, чтобы вы составили мне компанию, – её голос приобрёл угрожающую медоточивость. – Выпейте что-нибудь.
–
Ладно… тогда чай, – Гарри пожал плечами.
Она поднялась и, повернувшись спиной к Гарри, с нарочитой прилежностью стала наливать в чай молоко. Затем, шурша одеянием и с жутковатой «доброй» улыбкой на лице, обошла вокруг стола.
–
Прошу, – она протянула чашку. – Пейте, пока не остыл. Ну-с, мистер Поттер… Думаю, нам необходимо обсудить страшные события прошлой ночи.
Гарри промолчал. Кхембридж вернулась на своё место и стала ждать. Пауза затянулась. Потом она сказала бодрым тоном:
–
Но вы ничего не пьёте!
Он поднёс чашку к губам, потом резко опустил. Круглые голубые глаза одного из страшенных котят напоминали волшебный глаз Хмури, что и навело Гарри на кое-какие мысли. Интересно, как отреагировал бы Шизоглаз, узнав, что Гарри принял питьё из рук заведомого врага?
–
В чём дело? – осведомилась Кхембридж, не спуская с него внимательного взгляда. – Хотите сахару?
–
Нет, – сказал Гарри.
Он опять поднёс чашку к губам и притворился, будто пьёт, но рот держал плотно закрытым.