–
Эверард! – громко позвал он. – И вы, Дилис!

Колдун с желтоватым лицом и короткой чёрной чёлкой и пожилая ведьма с длинными серебристыми локонами с соседнего портрета сразу открыли глаза – хотя за секунду до этого, казалось, очень крепко спали.
–
Вы слышали? – спросил Думбльдор.

Колдун кивнул; ведьма сказала: «Естественно».
–
У этого человека рыжие волосы, и он носит очки, – сообщил Думбльдор. – Эверард, вы должны поднять тревогу, пожалуйста, сделайте так, чтобы его нашли те, кто нужно…

Оба кивнули, скрылись за рамами своих портретов и, не появившись на соседних (как обычно бывало в «Хогварце»), исчезли. На одной картине остался лишь занавес, служивший фоном, а на другой – красивое кожаное кресло. Тут Гарри заметил, что многие директора и директрисы – хотя они весьма убедительно похрапывали и даже пускали слюни во сне – украдкой бросают на визитёров любопытные взгляды, и наконец-то понял, кто разговаривал в кабинете, когда они подошли к двери.
–
Эверард и Дилис относятся к числу самых знаменитых людей, стоявших во главе «Хогварца», – Думбльдор стремительно обогнул Гарри, Рона и профессора Макгонаголл и подошёл к великолепной птице, спящей на шесте у двери. – Их известность такова, что портреты обоих имеются во всех важных колдовских учреждениях. А поскольку они вправе свободно перемещаться по собственным изображениям, то всегда могут разузнать, что где происходит…
–
Но мистер Уэсли может быть где угодно! – воскликнул Гарри.
–
Прошу вас, сядьте, – будто не слыша Гарри, обратился к своим гостям Думбльдор, – возможно, пройдёт несколько минут, прежде чем Эверард и Дилис вернутся. Профессор Макгонаголл, не сообразите ли пару стульев?

Профессор Макгонаголл достала из кармана халата волшебную палочку, взмахнула ею, и из воздуха появились три стула – деревянные, с прямыми спинками, совершенно непохожие на те удобные, обитые ситцем кресла, которые Думбльдор создал на дисциплинарном слушании. Гарри сел и через плечо покосился на Думбльдора. Тот нежно погладил Янгуса пальцем по золотому хохолку. Феникс мгновенно проснулся. Он высоко поднял свою прекрасную голову и посмотрел на Думбльдора блестящими тёмными глазами.
–
Нужно будет, – очень тихо сказал Думбльдор птице, – предупредить.

Вспыхнуло пламя, и феникс исчез.

Думбльдор взял один из хрупких серебряных приборов, предназначение которых было Гарри неизвестно, перенёс на письменный стол, сел и легонько постучал по нему волшебной палочкой.

Прибор, звякнув, ожил и принялся издавать равномерное пощёлкивание. Из миниатюрной трубочки на самом верху повалили крохотные клубы бледно-зелёного пара. Думбльдор, хмуря брови, внимательно в него всматривался. Через несколько секунд клубы превратились в ровную струю; та всё утолщалась, вилась кольцами… На конце образовалась змеиная голова и широко распахнула пасть. «Интересно, это подтверждение моей истории?» – подумал Гарри и с ожиданием посмотрел на Думбльдора, надеясь получить какой-то знак, свидетельство своей правоты. Но Думбльдор не поднимал глаз от прибора.
–
Разумеется, разумеется, – пробормотал Думбльдор, как видно, сам себе, не отводя глаз от пара и не выказывая ни малейшего удивления. – Но, по сути, разделены?

Гарри не мог взять в толк, к чему относится вопрос директора. Змея, между тем, разделилась на две отдельные змеи, которые принялись извиваться, сворачиваться кольцами. В темноте их было отчётливо видно. Думбльдор, с мрачным удовлетворением во взгляде, ещё раз коснулся прибора. Пощёлкивание постепенно прекратилось, змеи стали бледнеть, превратились в бесформенную дымку и скоро растворились в воздухе.

Думбльдор возвратил прибор на тонконогий столик. Многие портреты следили за его действиями, но, заметив взгляд Гарри, поспешно притворялись спящими. Гарри хотел спросить, что это за странный прибор, но не успел, потому что со стены справа, с самого верху, послышался крик: это вернулся слегка запыхавшийся Эверард.
–
Думбльдор!
–
Какие новости? – тут же спросил Думбльдор.
–
Я кричал, пока не сбежались люди, – колдун промокнул брови висевшим у него за спиной занавесом, – сказал им, что слышал, как внизу что-то двигается. Они сомневались, верить мне или нет, – вы же знаете, внизу нет портретов, с которых я мог бы что-то видеть, – но всё же пошли проверить. Так или иначе, через несколько минут они уже принесли его. Выглядит он неважно, весь в крови – когда его уносили, я перебежал на портрет Эльфриды Крэгг, чтобы хорошенько всё рассмотреть …

Рон конвульсивно вздрогнул, а Думбльдор сказал:
–
Прекрасно. Насколько я понимаю, Дилис увидит, как его доставят…

Буквально через секунду ведьма с серебряными локонами тоже вернулась на свою картину. Она, кашляя, упала в кресло и сообщила:
–
Да, Думбльдор, его привезли к св. Лоскуту… пронесли прямо под моим портретом…у него жуткий вид…
–
Благодарю вас, – кивнул Думбльдор.