– Не могу сказать, что я этого не ждал.

Гарри вежливо открыл перед ним дверь, но призрак проскользнул сквозь стену.
–
Ждал чего? – спросил Гарри, закрывая дверь.
–
Что ты придёшь ко мне, – Ник подплыл к окну и посмотрел на тёмный двор. – Это случается время от времени… когда кто-то переживает… потерю.
–
Значит, – сказал Гарри, не давая увести разговор в сторону, – ты был прав. Я пришёл.

Ник промолчал.
–
Это потому, – начал Гарри, внезапно обнаружив, что разговор предстоит неловкий, – потому… что ты мёртвый. Но ты ведь здесь, правда?

Ник вздохнул, продолжая глядеть в окно.
–
Так ведь? – настаивал Гарри. – Ты умер, но я с тобой разговариваю… ты можешь ходить по «Хогварцу» и всё такое, правда?
–
Да, – еле слышно подтвердил Почти Безголовый Ник. – Могу ходить и говорить, да.
–
Значит, ты вернулся оттуда, да? – напористо продолжал Гарри. – Люди могут оттуда возвращаться, верно? В виде привидений. Полностью исчезать необязательно. Да? – нетерпеливо прибавил он, поскольку Ник молчал.

Призрак поколебался, затем промолвил:
–
Не все могут возвращаться в виде привидений.
–
Что ты хочешь этим сказать? – тут же спросил Гарри.
–
Только… колдуны.
–
А, – всего и сказал Гарри. Он чуть не засмеялся от облегчения. – Тогда всё в порядке! Тот, о ком я говорю, колдун. Значит, он может вернуться, да?

Ник отвернулся от окна и трагически посмотрел на Гарри.
–
Он не вернётся.
–
Кто?
–
Сириус Блэк, – ответил Ник.
–
Но ты же вернулся! – гневно закричал Гарри. – Ты вернулся!… Ты умер… но не исчез…
–
Колдуны могут оставить на земле свой отпечаток, который бледной тенью станет бродить там, где когда-то бывали их живые тела, – горестно проговорил Ник. – Однако редкие колдуны выбирают этот путь.
–
Почему? – спросил Гарри. – В любом случае… неважно… Пусть это не принято, Сириус вернётся, я знаю, что вернётся.

И так сильна была его вера, что он повернулся к двери, чтобы встретить Сириуса, перламутрово-белого, прозрачного, но улыбающегося, спешащего навстречу.
–
Он не вернётся, – повторил Ник. – Очевидно, что он… пошёл дальше.
–
Что значит «дальше»? – выпалил Гарри. – Куда «дальше»? Слушай… вообще, что бывает, когда умираешь? Куда надо идти? Почему не все возвращаются? Почему здесь не так уж много привидений? Почему…?
–
Я не знаю ответов на эти вопросы, – отозвался Ник.
–
Но ты же мёртвый, – устало сказал Гарри. – Кто может знать лучше тебя?
–
Я боялся смерти, – пробормотал Ник. – И решил остаться. Иногда я думаю, что мне, наверное, следовало бы… понимаешь, это ведь не тут и не там… точнее, я не тут и не там… – Он издал тихий, печальный смешок. – Я ничего не знаю о таинстве смерти, Гарри, поскольку вместо неё выбрал жалкое подобие жизни. Насколько мне известно, учёные колдуны в департаменте тайн исследуют эти вопросы…
–
Не говори мне о департаменте тайн! – свирепо крикнул Гарри.
–
Извини, что не помог, – мягко произнёс Ник. – Ну… надеюсь, ты меня извинишь… понимаешь, пир…

И вышел из комнаты, оставив Гарри в одиночестве. Гарри стоял и невидящим взглядом смотрел на стену, за которой исчез призрак.

Лишившись надежды увидеть Сириуса или поговорить с ним, он словно бы во второй раз потерял своего крёстного отца. Гарри грустно побрёл по пустынному замку. Наверно, он уже никогда не будет весёлым...

Свернув в коридор, где висел портрет Толстой Тёти, он увидел, что кто-то вешает на доску объявлений какую-то бумажку, и, присмотревшись повнимательнее, понял, что это Луна. Спрятаться было некуда, она, скорее всего, слышала шаги, и вообще, у Гарри не было сил прятаться.
–
Привет, – неопределённым тоном сказала Луна, оглядываясь и отходя от доски.
–
Почему ты не на пиру? – спросил Гарри.
–
Понимаешь, я осталась без вещей, – преспокойно объяснила Луна. – У меня всё время что-нибудь крадут и прячут. А сегодня последний вечер, надо всё собрать, вот я и развешиваю объявления.

И она показала на доску, на список пропавших у неё вещей и книг, завершающийся слёзной просьбой их вернуть.

В груди Гарри зашевелилось какое-то непонятное чувство, но не злость и не горе, которые переполняли его после смерти Сириуса. Прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что это жалость.
–
Почему они прячут твои вещи? – спросил он, хмуря лоб.
–
О… ну… – она пожала плечами. – Наверно, потому, что считают меня странной. Меня ведь даже называют «Психуной» Лавгуд.

Гарри посмотрел на неё и ещё сильнее почувствовал жалость – до боли в груди.
–
Это ещё не повод прятать твои вещи, – объявил он. – Хочешь, помогу их искать?
–
Нет, спасибо, – улыбнулась Луна. – Сами вернутся, так всегда бывает. Просто я надеялась уложить их сегодня вечером. Но… ты-то почему не на пиру?

Гарри пожал плечами.
–
Не хочется.
–
Понимаю, – Луна странно посмотрела на него туманными, выпуклыми глазами.