И круто повернулся к профессору Макгонаголл.
–
Минерва, я прошу вас пойти разбудить остальных детей Уэсли.
–
Разумеется…

Профессор Макгонаголл встала и быстро пошла к двери. Гарри искоса посмотрел на Рона. Тот в ужасе застыл.
–
Скажите, Думбльдор… А что насчёт Молли? – задержавшись у двери, спросила профессор Макгонаголл.
–
Этим займётся Янгус, когда кончит патрулировать, – сказал Думбльдор. – Но она, скорее всего, уже знает… Эти её замечательные часы…

Гарри знал, какие часы имеет в виду Думбльдор. Они показывали не время, а местонахождение и состояние всех членов семьи Уэсли. Гарри подумал, что стрелка мистера Уэсли, даже сейчас, стоит в положении «смертельная опасность», и у него больно сжалось сердце. Но сейчас так поздно. Может быть, миссис Уэсли спит и не смотрит на часы. Гарри похолодел, вспомнив вризрака, пугавшего миссис Уэсли – безжизненное тело мистера Уэсли, съехавшие на сторону очки, кровь, струящаяся по лицу… Нет, мистер Уэсли не умрёт!… Не может умереть…

Думбльдор тем временем рылся в буфете. Наконец он извлёк оттуда старый почерневший чайник и аккуратно поставил его на письменный стол. Потом поднял волшебную палочку и проговорил: «Портус!» Мгновение чайник вибрировал, излучая странный голубой свет, затем, содрогнувшись напоследок, затих и стал чёрным, как раньше.

Думбльдор решительно подошёл к другому портрету, на котором был изображён колдун с очень умным лицом и заострённой бородкой, в одежде слизеринских цветов. Он, похоже, спал так крепко, что не слышал голоса Думбльдора:
–
Пиний. Пиний.

Обитатели прочих портретов, наводнявших комнату, перестали изображать, что дремлют, и беспокойно задвигались, надеясь увидеть, что происходит.
–
Пиний! Пиний! ПИНИЙ!

Притворяться дальше было бессмысленно; колдун театрально вздрогнул и широко раскрыл глаза.
–
Кто меня звал?
–
Мне нужно, чтобы вы ещё раз посетили свой второй портрет, Пиний, – сказал Думбльдор. – И передали ещё одно сообщение.
–
Второй портрет? – пронзительно переспросил Пиний и продолжительно, фальшиво зевнул (при этом его глаза, обежав комнату, остановились на Гарри). – О нет, Думбльдор, я сегодня слишком устал.

Голос Пиния показался Гарри знакомым. Где он его раньше слышал? Но он не успел над этим поразмыслить, так как остальные портреты вдруг подняли ужасный гвалт.
–
Это несоблюдение субординации, сэр! – гремел тучный, красноносый колдун, потрясая кулаками. – Нарушение долга!
–
Для нас дело чести оказывать услуги действующему директору «Хогварца»! – кричал хрупкий старичок, в котором Гарри узнал Армандо Диппета, предшественника Думбльдора. – Стыдитесь, Пиний!
–
Может быть, мне его уговорить, Думбльдор? – громко спросила какая-то косоглазая ведьма, поднимая увесистую волшебную палочку, больше похожую на розгу.
–
Ладно, так уж и быть, – нехотя согласился Пиний, с чуть заметной опаской покосившись на палочку-розгу, – но только тот мой портрет могли уже и уничтожить, он почти полностью разделался со всем семейным…
–
Сириус не знает, как уничтожить ваш портрет, – сказал Думбльдор, и Гарри сразу вспомнил, где ему доводилось слышать голос Пиния: именно он раздавался с якобы пустого холста в их с Роном спальне на площади Мракэнтлен. – Вы должны передать, что Артур Уэсли серьёзно ранен, а его жена, дети и Гарри Поттер вскоре прибудут в дом Сириуса. Понятно?
–
Артур Уэсли ранен, жена, дети и Гарри Поттер остановятся у Сириуса, – скучающе повторил Пиний. – Так, так… очень хорошо…

Он небрежно шагнул за раму и скрылся из виду. В тот же миг двери кабинета распахнулись, и в комнату в сопровождении профессора Макгонаголл вошли Фред, Джордж и Джинни. Все трое были в пижамах, растрёпаны и совершенно ошеломлены.
–
Гарри!… Что случилось? – испуганно спросила Джинни. – Профессор Макгонаголл говорит, что ты видел, как на папу напали…

Прежде чем Гарри успел открыть рот, Думбльдор сказал:
–
Ваш отец был ранен при исполнении обязанностей, связанных с деятельностью Ордена Феникса. Его отправили в больницу св. Лоскута – институт причудливых повреждений и патологий. Вас я отправляю к Сириусу, оттуда гораздо удобнее добираться до больницы. Ваша мать тоже туда прибудет.
–
А как мы туда попадём? – спросил потрясённый Фред. – С помощью кружаной муки?
–
Нет, – ответил Думбльдор. – В данный момент это небезопасно, кружаная сеть просматривается. Вы отправитесь на портшлюсе. – Он показал на старый чайник, с невинным видом стоящий на письменном столе. – Мы ждём лишь возвращения Пиния Нигеллия… Прежде чем вас отправить, я хочу убедиться, что путь свободен…

Посреди кабинета вспыхнуло и погасло пламя, оставив после себя золотое перо, которое стало медленно опускаться на пол.
–
Это предупреждение Янгуса, – сказал Думбльдор, подхватывая перо. – Видимо, профессор Кхембридж узнала, что вы покинули спальни… Минерва, пойдите, задержите её, придумайте всё что угодно…

Мелькнула шотландская клетка, и профессор Макгонаголл исчезла.