- Почему это не может быть правдой? - преспокойно спросил Люпин,
так, будто они находились на уроке, и Гермиона заявила о неточности,
подмеченной в очередном опыте с загрыбастом.

- Потому что... потому что о том, что Питер Петтигрю - анимаг,
должно было быть известно. Мы проходили анимагов с профессором
МакГонаголл. И ещё я, когда делала домашнее задание, читала про них - в
министерстве магии хранятся данные на всех колдунов и ведьм, которые
умеют превращаться в животных; на каждого есть досье, в котором всё
nangm`wemn: в какое животное они превращаются, каковы особые приметы и
всё прочее... я даже специально ходила посмотреть в списке профессора
МакГонаголл... В этом веке существовало всего семь анимагов, а имени
Петтигрю в списке не было...

Гарри едва успел подивиться про себя, насколько серьёзно относится
Гермиона к выполнению домашних заданий, как профессор Люпин
расхохотался.

- Ты, как всегда, права, Гермиона! - согласился он. - Но в
министерство не поступало сведений о том, что в “Хогварце” есть три
незарегистрированных анимага.

- Если ты собираешься им всё рассказать, то поторопись, Рем, -
рявкнул Блэк, неотрывно следивший за Струпиком. - Я ждал целых
двенадцать лет и больше ждать не собираюсь.

- Хорошо, хорошо.. но тебе придётся мне помочь, Сириус, - сказал
Люпин. - Ведь я знаю только начало истории...

Люпин вдруг умолк. За его спиной раздался громкий скрип. Дверь в
комнату сама собой отворилась. Все пятеро уставились на неё. Потом Люпин
подошёл и выглянул на лестницу.

- Никого нет...

- Это привидение! - выкрикнул Рон.

- Ничего подобного, - отозвался Люпин, не отводя озадаченного
взгляда от двери. - В Шумном Шалмане никогда не было привидений... Вой и
вопли, которые слышали жители деревни, издавал я.

Он отбросил со лба седые волосы, помолчал мгновение, а потом
заговорил:

- Пожалуй, всё начинается именно с этого - с того, что я стал
оборотнем. Ничего бы не случилось, если бы меня не покусали... и если бы
я не был таким бесшабашным...

Он посерьёзнел и выглядел очень уставшим. Рон хотел было прервать
его, но Гермиона шикнула: “Шшш!” Она пристально следила за профессором
Люпином.

- Я был совсем маленьким мальчиком, когда меня укусил оборотень.
Мои родители перепробовали все средства, но по тем временам лечения не
существовало. То зелье, которое готовит для меня профессор Злей,
изобретено совсем недавно. Оно делает меня безопасным. Я принимаю его за
неделю до полнолуния, и у меня сохраняется способность разумно
мыслить... тогда я лежу, свернувшись клубком, в своём кабинете - этакий
безобидный волк - и жду, пока луна пойдёт на убыль.

- А вот до изобретения волчьелычного зелья я раз в месяц становился
настоящим чудовищем. Об учёбе в “Хогварце” нечего было и мечтать. Никто
из родителей не согласился бы подвергать своих детей такой угрозе.

- Но, как раз в то время, директором школы стал Думбльдор. Он
сочувствовал моей беде. Сказал, что, при условии соблюдения определённых
мер предосторожности, у него нет возражений против моего обучения в
школе... - Люпин вздохнул и посмотрел Гарри в глаза. - Я как-то говорил
тебе, что Дракучую иву посадили в год моего поступления в “Хогварц”. На
самом же деле, это дерево посадили из-за того, что я поступил в
“Хогварц”. Этот дом, - Люпин тоскливо обвёл глазами комнату, - и
тоннель, который сюда ведёт, построили специально для меня. Раз в месяц
меня переводили из замка сюда. Здесь я превращался. Дерево у входа в
тоннель не давало мне проникнуть обратно в замок, пока я был опасен.

Гарри не мог понять, к чему им вся эта история, но, тем не менее,
слушал очень внимательно. Помимо голоса Люпина, в комнате раздавался
лишь испуганный писк Струпика.

- В те дни мои... преображения были попросту ужасны. Превращение в
волка чрезвычайно болезненно. От людей я был изолирован и не мог никого
покусать, но я кусал и царапал самого себя. Жители деревни слышали мои
вопли и завывания и думали, что такие звуки способны издавать лишь особо
свирепые привидения. Думбльдор всячески поддерживал эту версию... Даже
сейчас, когда в доме вот уже много лет не раздаётся ни звука, жители не
решаются приблизиться к нему...

- И всё же, если не считать мучительных превращений, я был
счастлив. Впервые в жизни у меня появились друзья. Трое близких друзей.