- Когда вризрак вырвется из шкафа, Невилль, и увидит тебя, он
станет профессором Злеем, - объяснил Люпин, - тогда ты должен поднять
волшебную палочку - вот так - крикнуть: “риддикюлис!” - и изо всех сил
сосредоточиться на одежде твоей бабушки. Если всё пройдёт как надо, то
профессор Вризрак Злей предстанет перед нами в шляпе с чучелом, зелёном
платье и с красной сумкой в руке.

Раздался взрыв хохота. Шкаф затрясся сильнее.

- Если у Невилля всё получится, то вризрак, скорее всего,
переключится на других, по очереди, - предупредил профессор Люпин. - Я
бы хотел, чтобы вы все представили себе то, чего вы больше всего
боитесь, и подумали, как сделать образ комичным...

В учительской стало тихо. Гарри задумался... Чего же он боится
больше всего на свете?

Первой мыслью было: Вольдеморта. Вольдеморта, обретшего былую мощь.
Однако, раньше, чем он начал обдумывать план возможной контратаки на
Вольдеморта-вризрака, другой кошмарный образ всплыл на поверхности
сознания...

Отвратительная, поблескивающая рука, как будто засасываемая под
чёрную рясу... долгий, спазматический, скрежещущий выдох из невидимого
рта... и холод, такой пронзительный, такой обволакивающий, что в нём
можно утонуть....

Гарри содрогнулся, а затем осмотрелся вокруг в надежде, что никто
me заметил его состояния. У большинства ребят глаза были закрыты. Рон
бормотал про себя: “ноги пообрывать”. У Гарри не было сомнений, к чему
это относится. Рон больше всего на свете боялся пауков.

- Все готовы? - спросил профессор Люпин.

Гарри обдало волной страха. Он не был готов. Каким образом можно
сделать дементора не таким страшным? Но он не хотел просить
дополнительного времени на размышления; все остальные закивали и стали
засучивать рукава.

- Невилль, мы отойдём подальше, - предупредил профессор Люпин. -
Чтобы расчистить поле битвы, хорошо? Я сам буду вызывать каждого
следующего... Давайте, ребята, отойдите назад, чтобы Невиллю ничто не
мешало...

Все отступили, встали по стенкам, оставив Невилля одного перед
шкафом. Бедняга был бледен и напуган, но тем не менее засучил рукава
робы и держал палочку наготове.

- На счёт “три”, Невилль, - сказал профессор Люпин, сам
прицелившийся в дверную ручку кончиком волшебной палочки. - Раз - два -
три - пошёл!

Поток искр выстрелил из палочки профессора Люпина и ударил по ручке
двери. Шкаф с силой распахнулся. Оттуда вырвался профессор Злей,
крючконосый и зловещий. Он вперил в Невилля горящий взор.

Невилль отшатнулся. Он бессмысленно держал палочку над головой и
что-то беззвучно бормотал. Злей надвигался на него, шаря в складках
своей робы.

- Р...р... риддикюлис! - пискнул Невилль.

Раздался звук, похожий на щёлкание кнута. Злей споткнулся; внезапно
оказавшись в длинном, отороченном кружевами, платье и высокой шляпе с
объеденным молью ястребом. Он угрожающе махал красной дамской сумкой.

Класс заревел от смеха; вризрак замер в замешательстве, а профессор
Люпин закричал: “Парватти! Вперёд!”

Парватти, с решительным выражением лица, выскочила вперёд. Злей
повернулся к ней. Снова щёлкнул кнут, и вот уже на месте Злея возникла
забинтованная, покрытая кровавыми пятнами мумия; её безглазое лицо
обратилось к Парватти, и мумия медленно направилась к девочке, волоча
ноги, занося загипсованную руку...

- Риддикюлис! - выкрикнула Парватти.

Тряпки на ногах у мумии размотались; она запуталась в них, упала
лицом вниз, и её голова откатилась в сторону.

- Симус! - взревел профессор Люпин.

Симус выскочил перед Парватти.

Щёлк! Мумию сменила женщина с длинными, до полу, чёрными волосами и
обглоданным, с прозеленью лицом-черепом - банши. Она широко разинула
рот, и потусторонние завывания наполнили комнату, протяжные, стонущие
крики, из-за которых волосы встали дыбом у Гарри на голове...

- Риддикюлис! - крикнул Симус.

Банши охнула и схватилась за горло; она потеряла голос.

Щёлк! Банши стала крысой, гоняющейся за собственным хвостом, потом
- щёлк! - гремучей змеей, шипящей и извивающейся, которая - щёлк! -
превратилась в окровавленное глазное яблоко.

- Он запутался! - закричал Люпин. - Мы у цели! Дин!

Дин поспешил вперёд.

Щёлк! Глазное яблоко сделалось отрубленной рукой, которая принялась
слепо хлопать по полу, а потом побежала по комнате, как краб.

- Риддикюлис! - заорал Дин.