- Вот именно... Кто мог прислать Гарри такую дорогую вещь и даже не
признаться, что это сделал именно он? - продолжала задавать вопросы
Гермиона.

- Какая разница? - нетерпеливо оборвал её Рон. - Слушай, Гарри, а
можно, я прокачусь? Можно?

- Мне кажется, этой метлой пока не следует пользоваться! -
пронзительно выкрикнула Гермиона.

Гарри с Роном посмотрели на неё.

- А что, по-твоему, ею следует делать? Пол подметать? - возмутился
Рон.

Раньше, чем девочка успела ответить, Косолапсус бросился с постели
Симуса прямо на грудь Рону.

- УБЕРИ - ЕГО - ОТСЮДА! - заорал Рон. Когти Косолапсуса разорвали
пижаму, а ошалевший от страха Струпик попытался удрать по плечу хозяина.
Рон поймал его за хвост и одновременно брыкнул ногой в воздухе. Он целил
в кота, но попал по сундуку, стоявшему в ногах Гарриной кровати. Сундук
перевернулся, а Рон запрыгал, подвывая от боли.

Вдруг шерсть Косолапсуса встала дыбом: комнату наполнил
пронзительный, металлический свист. Карманный горескоп выпал из носка
дяди Вернона и, сверкая, крутился на полу.

- Я и забыл про него! - сказал Гарри, наклоняясь и подбирая
горескоп. - Я стараюсь по возможности не носить эти носки...

Горескоп вращался и свистел у него на ладони. Косолапсус шипел и
плевался.

- Лучше забери отсюда своего кота, Гермиона, - свирепо проговорил
Рон. Он сидел на Гарриной кровати и тёр ушибленный палец. - И заткни эту
штуку! - добавил он, обращаясь к Гарри, когда Гермиона уже выходила из
комнаты. Жёлтые злые глаза Косолапсуса были по-прежнему прикованы к
Рону.

Гарри запихнул горескоп обратно в носки и швырнул в сундук. Теперь
были слышны лишь сдавленные стоны Рона. У него в ладонях комочком
свернулся Струпик. Гарри давно не видел крысу, последнее время она не
покидала карман хозяина. Приходилось признать, что бедное животное ещё
больше отощало; шерсть вылезала клочьями.

- Плоховато он выглядит, да? - сказал Гарри.

- Это стресс! - воскликнул Рон. - Он бы уже выздоровел, если бы
этот тупой рыжий меховой бочонок оставил его в покое!

Но Гарри не забыл слов продавщицы из “Заманчивого зверинца” о том,
что крысы живут всего три года, и у него сложилось впечатление, что,
eqkh только Струпик не скрывает каких-нибудь волшебных свойств, конец
его крысиной жизни близок. И, хотя Рон частенько жаловался, что Струпик
скучное и бесполезное животное, Гарри не сомневался - Рон будет очень
несчастен, если Струпик умрёт.

В то утро в общей гостиной “Гриффиндора” дух Рождества практически
не ощущался. Гермиона заперла Косолапсуса у себя в спальне, но злилась
на Рона за то, что он хотел пнуть её кота; Рон, в свою очередь, исходил
яростью из-за очередной попытки Косолапсуса съесть Струпика. В конце
концов Гарри оставил надежду помирить их. Он сосредоточил всё внимание
на “Всполохе”, который принёс с собой из спальни. По каким-то причинам
это сильно раздражало Гермиону; она, правда, ничего не говорила, но
бросала на метлу мрачные взоры, как будто та тоже осмеливалась
критиковать её кота.

Они спустились в Большой зал к обеду и обнаружили, что столы
колледжей отодвинуты к стенам, а в центре установлен один-единственный
стол, накрытый на двенадцать персон. За ним уже сидели профессора
Думбльдор, МакГонаголл, Злей, Спаржелла и Флитвик, а также смотритель
Филч, который снял свою извечную коричневую куртку и облачился в древний
замшелый фрак. Учеников за столом было всего трое: два перепуганных
первоклассника и угрюмолицый слизеринец из пятого класса.

- С Рождеством! - сказал Думбльдор Гарри, Рону и Гермионе, когда
они подошли к столу. - Нас слишком мало, глупо было накрывать столы как
обычно... Садитесь, садитесь!

Ребята расселись в ряд по одну сторону стола.

- Крекеры! - Думбльдор с энтузиазмом предложил Злею один конец
большой серебряной хлопушки. Тот неохотно принял его и потянул. Раздался
грохот, подобный пушечному выстрелу, крекер распался на части, и из него
вылетела большая остроконечная шляпа, украшенная чучелом ястреба.

Гарри, сразу вспомнивший вризрака, встретился взглядом с Роном, и
они оба ухмыльнулись; Злей поджал губы, подтолкнул шляпу к Думбльдору, и
тот с охотой заменил ею свой собственный колдовской головной убор.

- Налетайте! - пригласил он собравшихся, лучась и сияя.

Пока Гарри угощался жареной картошкой, двери в Большой зал
отворились. Вошла профессор Трелани и, словно на колёсах, заскользила к
столу.