По торжественному случаю она надела зелёное платье с блёстками и
стала как никогда похожа на сверкающую гигантскую стрекозу.

- Сибилла, какой приятный сюрприз! - воскликнул Думбльдор, вставая.

- Мне, к моему величайшему удивлению, директор, довелось узреть в
хрустальном шаре, - поведала профессор Трелани самым загадочным, самым
загробным голосом, - что я оставила свою одинокую трапезу и
присоединилась к вам. Кто я такая, чтобы сопротивляться велению судьбы?
Я немедленно покинула свою обитель и покорнейше прошу простить меня за
опоздание...

- Конечно, конечно, - ответил Думбльдор, мигая глазами. - Позвольте
предложить вам стул...

И он “предложил” стул, нарисовав его в воздухе волшебной палочкой.
Стул несколько секунд качался над полом, а потом с грохотом приземлился
между Злеем и МакГонаголл. Профессор Трелани, однако, не спешила сесть;
огромные глаза пробежали по собранию - и вдруг прорицательница издала
тихий вопль.

- Я не смею, директор! Если я присоединюсь к вам, за столом
окажется тринадцать человек! Какое несчастливое знамение! Не забывайте -
когда тринадцать человек едят за одним столом, то первый, кто встанет с
места, первым и умрёт!

- Ничего, мы рискнём, Сибилла, - нетерпеливо оборвала её профессор
МакГонаголл. - Садитесь, не то индейка окончательно остынет!

Профессор Трелани поколебалась, а затем опустилась на предложенный
стул, зажмурив глаза и крепко сжав губы, словно ожидая немедленного
поражения громом. Профессор МакГонаголл опустила большую ложку в
ближайшее блюдо.

- Рубцов, Сибилла?

Профессор Трелани оставила предложение без внимания. Вновь открыв
глаза, она ещё раз оглядела присутствующих и спросила:

- А где же наш дорогой профессор Люпин?

- Боюсь, бедняга снова заболел, - ответил Думбльдор, жестом
приглашая накладывать кушанья. - Так неудачно, в самое Рождество.

- Я уверена, вы уже знали об этом, Сибилла? - подняла брови
профессор МакГонаголл.

Профессор Трелани ответила очень холодным взором.

- Разумеется, знала, - спокойно ответила она. - Однако, не следует
афишировать тот факт, что тебе известно всё обо всём. Я часто веду себя
так, словно у меня нет Внутреннего Глаза, чтобы не нервировать
окружающих.

- Это многое объясняет, - ядовито процедила профессор МакГонаголл.

Голос профессора Трелани внезапно потерял почти всю свою
загробность.

- Если хотите знать, Минерва, мне открылось, что бедный профессор
Люпин не пробудет с нами долго. Он, видимо, и сам знает, что его дни
сочтены. Он буквально отшатнулся, когда я предложила погадать ему на
хрустальном шаре...

- Я его понимаю, - сухо заметила профессор МакГонаголл.

- А я сомневаюсь, - вмешался профессор Думбльдор весёлым, хотя и
несколько повышенным, голосом, положив тем самым конец беседе двух дам,
- что профессору Люпину что-нибудь всерьёз угрожает. Злодеус, вы уже
приготовили для него новую порцию зелья?

- Да, директор, - ответил Злей.

- Прекрасно, - сказал Думбльдор, - тогда он очень скоро встанет на
ноги... Дерек, а ты пробовал эти колбаски? Объедение!

Первоклассник, услышав, что к нему обратился сам директор, густо
покраснел и протянул трясущиеся руки к блюду с колбасками.

На протяжении двух часов, до самого конца обеда, профессор Трелани
вела себя почти нормально. Но, когда Гарри с Роном, наевшиеся до отвала
и ещё не снявшие бумажных шляп, поднялись из-за стола, она громко
закричала:

- Мои дорогие! Кто из вас встал первым? Кто?

- Не знаю, - Рон неуверенно посмотрел на Гарри.

- Вряд ли это имеет хоть какое-то значение, - ледяным тоном
произнесла профессор МакГонаголл, - если, конечно, за дверью не
притаился сумасшедший дровосек, одержимый идеей зарубить первого, кто
выйдет в вестибюль.

Засмеялись все, даже Рон. Профессор Трелани молча оскорбилась.

- Ты идёшь? - спросил Гарри у Гермионы.

- Нет, - пробормотала Гермиона, - мне нужно переговорить с
профессором МакГонаголл.

- Не иначе, хочет выяснить, нельзя ли заняться ещё каким-нибудь
предметом, - зевнул Рон. Они вышли в вестибюль, в котором не
обнаружилось ни одного сумасшедшего дровосека.

Дойдя до портрета, они обнаружили, что Сэр Кэдоган собрал на
рождественскую вечеринку пару монахов, нескольких бывших директоров
школы и толстого пони. Рыцарь откинул забрало и приветственно поднял
флягу с мёдом.