Через десять минут Эррол и Хедвига (с запиской к Рону, привязанной
к лапке) вылетели из окна и скрылись из виду. Гарри, чувствуя себя
глубоко несчастным, убрал клетку в шкаф.

Однако, у него практически не осталось времени на размышления о
своей печальной судьбе. Казалось, не прошло и мгновения, как снизу уже
раздались вопли тёти Петунии. Она кричала, чтобы Гарри спустился и
приготовился встречать гостью.

- Сделай что-нибудь со своими волосами! - рявкнула она, едва только
он вошёл в холл.

Гарри не мог понять одного - зачем. Тётя Маржи обожала критиковать
его, поэтому, чем неопрятнее он будет выглядеть, тем лучше для неё.

Более чем скоро со двора донеслось шуршание гравия - это въезжала
машина дяди Вернона; затем хлопнули дверцы, затем на садовой дорожке
послышались шаги.

- Открой дверь! - прошипела тётя Петуния.

С ощущением черного мрака в душе Гарри отворил дверь.

На пороге стояла тётя Маржи. Она была точной копией дяди Вернона:
большая, мясистая, даже с усами, правда, не такими кустистыми, как у
брата. В одной руке она несла необъятных размеров чемодан, а другой она
держала подмышкой старого бульдога с чрезвычайно дурным характером.

- Где тут мой Дуделька? - забасила тётя Маржи. - Где тут мой
племяшечек?

Дудли, загребая ногами, вошёл в холл. Его блондинистые волосы были
плотно прилеплены к жирной голове. Бабочку было трудно разглядеть под
многочисленными подбородками. Тётя Маржи пхнула чемодан в живот Гарри,
совершенно вышибив из него дух, сжала Дудли в одноруком объятии и
посадила влажный поцелуй на жирную щеку племянника.

Гарри прекрасно знал, что Дудли терпит ласки тёти Маржи только
потому, что получает за это неплохие деньги. В самом деле, когда объятие
наконец распалось, у Дудли в толстом кулаке оказалась зажата
двадцатифунтовая банкнота.

- Петуния! - закричала тётя Маржи, проходя мимо Гарри так, словно
он был вешалкой для шляп. Тётя Маржи и тётя Петуния поцеловались, а
точнее, тётя Маржи стукнулась мощной челюстью в костлявую щёку тёти
Петунии.

С радостной улыбкой на устах вошёл дядя Вернон и закрыл за собой
дверь.

- Чайку, Марж? - спросил он. - А что будет Рваклер?

- Рваклер попьёт чаю из моего блюдечка, - ответила тётя Маржи, и
все трое направились в кухню, оставив Гарри одиноко стоять в холле с
чемоданом в руках. Гарри не жаловался; всё что угодно, лишь бы поменьше
быть с тётей Маржи. Он потащил чемодан в комнату для гостей и
постарался, чтобы это заняло как можно больше времени.

К тому моменту, когда он вернулся на кухню, тётю Маржи уже снабдили
чаем и фруктовым пирогом. В углу Рваклер шумно лакал из блюдечка. Гарри
увидел, что тётя Петуния едва заметно морщится всякий раз, когда капли
чая и слюны падают на её чистейший пол. Тётя Петуния ненавидела
животных.

- А кто присматривает за остальными собаками, Марж? -
поинтересовался дядя Вернон.

- О, я оставила при них полковника Бруствера, - загремела в ответ
тётя Маржи. - Старик теперь в отставке, ему полезно чем-нибудь заняться.
Но беднягу Рваклера пришлось взять с собой. Он без меня чахнет.

Рваклер завыл, увидев, что Гарри сел за стол. Это заставило тётю
Маржи в первый раз обратить внимание на мальчика.

- Ну! - пролаяла она. - Всё ещё здесь?

- Да, - ответил Гарри.

- Не говори “да” таким неблагодарным тоном, - зарычала тётя Маржи.
- Со стороны Вернона и Петунии было на редкость благородно оставить тебя
в доме. Я бы не стала. Если бы тебя подбросили ко мне на порог, ты бы
отправился прямиком в приют.

Гарри так и подмывало сказать, что он бы с большим удовольствием
жил в детском доме, чем у Дурслеев, но мысль о разрешении посещать
Хогсмёд остановила его. Он через силу улыбнулся.

- Чего ты лыбишься?! - взорвалась тётя Маржи. - Вижу, ты нисколько
не исправился с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Я-то
надеялась, что в школе в тебя вобьют хоть чуточку хороших манер. - Она
основательно отхлебнула из чашки, утёрла усы и продолжила: - Как там это
называется, куда вы его отослали, а, Вернон?

- К св. Грубусу, - заторопился с ответом дядя Вернон. -
Первоклассное заведение для безнадёжных случаев.

- Понятно, - сказала тётя Маржи. - А скажи-ка нам, мальчишка, там,
в этом св. Грубусе, применяют телесные наказания? - рявкнула она с
другого конца стола, обращаясь к Гарри.

- М-м-м...