Они смотрели телевизор последней марки, подарок для
Дудли по случаю его приезда на каникулы, а то раньше он всё жаловался,
что от телевизора в гостиной до холодильника очень далеко ходить.
Большую часть этого лета Дудли провёл на кухне. Его свиные глазки были
постоянно прикованы к экрану, а все пять подбородков постоянно тряслись
от непрекращающегося жевания.

Гарри сел между Дудли и дядей Верноном, крупным и мясистым, почти
совсем без шеи, зато с длинными усами. Гарри не то что не поздравили с
днем рождения, наоборот, никто из членов семейства и ухом не повел в
знак того, что его приход замечен. Впрочем, Гарри это не волновало. Он
взял со стола бутерброд и тоже уставился в экран на диктора, который
заканчивал репортаж о сбежавшем заключенном:

“...общественность предупреждена, что Блэк вооружен и чрезвычайно
опасен. Организована специальная телефонная горячая линия. Просьба, в
случае малейшего намека на появление Блэка, немедленно сообщать об
этом.”

- Нечего нам рассказывать, какой он плохой, - фыркнул дядя Вернон,
сурово глядя поверх газеты на фотографию заключенного. - И так видно!
Только посмотрите, какой он грязный! Одни волосы чего стоят!

Он брезгливо покосился на Гарри, чьи непослушные волосы служили
дяде неизбывным поводом для раздражения. Впрочем, если сравнивать с
изображением в телевизоре - по бокам изможденного лица беглого
преступника свисали длинные тусклые космы - Гарри был очень даже
аккуратно причесан.

На экране вновь появился диктор.

“ Министерство сельского хозяйства и рыболовства сегодня намерено
объявить...”

- Эй, постойте! - гавкнул дядя Вернон, гневно обращаясь к диктору.
- Вы нам даже не сказали, откуда сбежал этот маньяк! Что это за новости
такие? Может быть, он бродит прямо здесь, по нашей улице!

Тётя Петуния, костлявая женщина с лошадиным лицом, круто
развернулась и пристально вгляделась в окно. Гарри прекрасно знал, что
тётя Петуния была бы счастлива оказаться первой, кто позвонит по горячей
линии. Она была самой любопытной дамой на свете и проводила большую
часть жизни, шпионя за скучными, законопослушными соседями.

- Ну когда же до них наконец дойдёт, - тут дядя Вернон стукнул по
столу громадным сизым кулаком, - что таких мерзавцев надо вешать и
только вешать!

- Совершенно справедливо, - кивнула тётя Петуния, до сих пор
подозрительно щурившаяся на увитый горошком соседский забор.

Дядя Вернон осушил чашку, посмотрел на часы и сказал:

- Кажется, мне лучше поторопиться, Петуния. Поезд Маржи приходит в
десять.

Гарри, до этого момента мыслями пребывавший наверху с “Набором по
техобслуживанию метел”, свалился с небес на землю.

- - Тётя Маржи? - выпалил он. - Она... она разве приезжает?...

Тётя Маржи приходилась родной сестрой дяде Вернону. Хотя она и не
являлась кровной родственницей Гарри (чья мама была сестрой тёти
Петунии), его заставляли называть её “тётей”. Тётя Маржи жила в деревне,
в доме с большим садом. Она выращивала бульдогов и не очень часто
гостила на Бирючиновой аллее, поскольку не могла надолго оставить своих
драгоценных собачек. Тем не менее, каждый её визит оставлял в памяти
Гарри отдельный и ужасный след.

На пятый день рождения Дудли тётя Маржи пребольно побила Гарри
палкой по ногам, чтобы он прекратил обыгрывать “нашего крошку” в “море
волнуется”. Несколькими годами позже она появилась на Рождество с
компьютеризированным роботом для Дудли и коробкой собачьего корма для
Гарри. В последний её приезд, за год до того, как Гарри поступил в
“Хогварц”, он нечаянно наступил на хвост любимой тётиной собаки. Рваклер
загнал Гарри на дерево в саду, и тётя Маржи отказывалась отозвать пса до
самой ночи. Воспоминание об этом случае до сих пор до слёз веселило
Дудли.

- Маржи пробудет неделю, - рявкнул дядя Вернон, - и, раз уж мы
g`rpnmskh эту тему, - он угрожающе поднял жирный палец, - нужно обсудить
кое-что до того, как я привезу её.

Дудли осклабился и оторвал замутнённый взор от телевизора.
Смотреть, как папа третирует Гарри, было для Дудли самым интересным
развлечением.

- Во-первых, - прогрохотал дядя Вернон, - следи за своим поганым
языком, когда будешь разговаривать с Маржи.

- Ладно, - горько сказал Гарри, - если она тоже последит.

- Во-вторых, - продолжал дядя Вернон так, словно не слышал слов
племянника, - поскольку Маржи ничего не знает о твоей ненормальности, я
не желаю никаких...