Вскоре из-под холма появилась группа длинноногих. Часовой
что-то прокричал, чужаки высыпали из палаток, окружив большого длинноногого.
Часовые присоединились к своим товарищам. Воспользовавшись временным
переполохом, Браан оттолкнулся от скалы, бесшумно соскользнул на террасу
перед пещерой. Удача пока сопутствовала ему - в пещере чужаков не оказалось.
Браппа остался без присмотра, туловище и крылья перевязаны какой-то мягкой
тканью, но к постели он привязан не был. Браан приблизился к сыну и тихонько
свистнул, извещая о своем присутствии. Браппа отозвался и умолк в ожидании,
что скажет его возлюбленный отец.
* * *
На этот раз Макартур проснулся на гранитной плите, уже согретой высоким
утренним солнцем, но свежий ветерок заставил его поежиться. В голове еще
стоял туман, ноги занемели. Кошмарный сон? Плечо? Он чувствовал боль, но
теперь она была несравненно менее острой, чем прежде. Макартур отвернул
одежду, и то, что предстало его взгляду, повергло в глубокое изумление -
рана затянулась! Страшные серые и желтые рубцы на руке исчезли! Всем этим -
а может быть, и жизнью - он обязан кому-то. Но кому? Или чему?

А Честен? Где, черт возьми, Честен?

Он осмотрел себя. Одежда чистая и сухая, а вот пистолет и нож исчезли.
Макартур осторожно встал и огляделся. Ничего и никого. Поискал следы -
крутом гранит. Еще раз осмотрелся и заторопился прочь, чувствуя себя на
удивление здоровым. Примерно через сотню метров он замедлил шаг. Куда
спешить - до района приземления не больше дня пути.

Когда усталый и проголодавшийся Макартур добрался, наконец, до озер,
солнце уже село, а гонимые холодным ветром облака скрыли звезды и обе луны.
Капрал зевнул, потянулся и потер глаза. На склонах холмов играл отблеск
пламени. Костер? Нужно поторопиться. Он глубоко вздохнул и взял курс на
маяк.

Обойдя озеро по периметру, он потерял огонь из вида. Прямо перед ним
возникла невысокая гряда, вероятно, она-то и закрыла собой костер, но запахи
усилились - запах ели и горящего дерева. Макартур поднялся на гребень. Его
привыкшие к темноте глаза обнаружили прислонившегося к дереву часового!
Макартур почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, а губы начинают
дрожать. Но радость уступила все же место другому чувству. Неслышно ступая
на носках, капрал прокрался мимо ничего не подозревающего часового. В кругу
палаток догорал огонь, возле которого сидели мичман Хадсон и Уилсон.

Ганнер, как обычно, рассказывал космические байки. Макартур подобрался
поближе и прислушался. Да, это он уже слышал, но Хадсон внимал невероятной
истории, открыв рот. Из-за скалы появился О\'Тул, и Макартур прокрался за ним
к пещере. О\'Тул бросил в огонь охапку дров и присел на камень. Капрал
постоял, слушая негромкий голос Уилсона и наслаждаясь теплым ароматом
костра, но тут желудок проявил нетерпение. Подталкиваемый голодом, он вышел
из-за укрытия и спокойно вошел в круг света, надвинув берет на глаза.

Присев чуть в сторонке, он закрыл лицо руками и зевнул.