Единственным средством связи,
помимо языка знаков, оставалось радио. Капрал открыл коробку передатчика и
включил прибор.

- Воздух не пригоден. Положение - не позавидуешь, - выдохнул он,
оглядываясь на мирно пасущееся стадо. Бизоны - другого названия он не
придумал - уже успокоились и щипали травку в отдалении. Пестрые
буровато-рыжие особи были массивные, примерно полтора метра высотой, с
тяжелым горбом в районе загривка, наподобие доисторических мастодонтов.
Черные острые глаза взрослых животных внушали уважение к их обладателям.

Макартур поднялся и посмотрел на Честена. Бледный, с выпученными
глазами, великан все еще страдал от глотка местной атмосферы.

- Где болит, Джокко? - спросил Макартур.

Тяжело дыша, Честен закрыл глаза и включил приемник.

- Спина. Что-то с тормозным двигателем... Ударился... Как тонна
кирпича. Должно быть, потерял сознание. Что будем делать, Мак?

Голова все еще была как в тумане. Что делать? Запаса воздуха хватит на
два, в лучшем случае четыре часа. Хотя на лучшее, учитывая стресс,
рассчитывать нечего.

- Надо трогаться. Ты можешь идти?

- Не знаю, - ответил Честен. Он осторожно перекатился на живот и встал
на колени. Будь их двое, они, возможно, могли бы тащить его, держа под руки.
Да и то вряд ли. Согнувшись и накренившись вправо, Честен сделал несколько
неуверенных шагов, с трудом поднимая ноги, которые глубоко проваливались под
тяжестью тела.

Макартур подобрал его ранец и подтянул стропы воздушного якоря. И тут
его осенило. Связав оба ранца, он привязал их к стропам и ухватился сам.
Налетевший порыв ветра надул ткань якоря, и она, испугав нескольких
бродивших поблизости бизонов, поднялась в воздух, волоча за собой груз.

Скорость ветра заметно превосходила скорость движения человека, и
капрал едва успевал переставлять ноги. Через несколько секунд он догнал
своего ушедшего вперед товарища.

- Как дела, Джокко? - окликнул его Макартур по УКВ, едва удерживая
рвущийся из рук груз.

- Не уверен, что дойду, Мак, - прохрипел Честен. Его посеревшее лицо
блестело от пота.

- Можешь и дойдешь, Джокко. Если что, я тебя подожду.

Честен кивнул, и Макартур двинулся дальше. Оптимизма хватило только на
то, чтобы подбодрить раненого, причин же для беспокойства было
предостаточно. И главная - воздух.

По мере спуска изменялась и почва: земля становилась тверже, упругость
исчезла, лишайник встречался чаще. Взобравшись на невысокий холм, Макартур
заметил впереди несколько тощих, с желтоватыми стволами деревьев. За ними
долина раздавалась вширь и уходила вниз. Он знал, что дальше протекает река,
но не забывал и о другом: чем ниже они спустятся, тем выше потом придется
взбираться.

- Сейчас увидишь деревца в отдалении, справа. Я направляюсь к ним.
Когда дойдем туда, проверим воздух. Веселее топай! - Макартур пытался
говорить так, чтобы Честен не терял надежды, одновременно подпитывая бодрым
тоном и самого себя.

Он двинулся дальше. Ветер, такой сильный на более высоком участке,
здесь значительно ослаб, потерял энергию, и ранцы то и дело цеплялись за
камни.