А вот и то, о котором говорил Хадсон, - центральное,
с тремя островами.

Самыми интересными стали последние пятьсот метров спуска. С высоты в
пять тысяч метров топография планеты представлялась одномерной. Теперь же
горы и долины, скалы и холмы, ущелья и тени вытянулись, раздались, приобрели
перспективу и глубину. Бледный гранит плато поднялся навстречу сержанту.

Шэннон затянул крепление шлема. Скальный грунт, усеянный золотистыми и
алыми пятнами лишайника, скользнул под ногами. Он потянул лямки, гася
скорость, чтобы не разбиться об огромный камень, сделал четыре спотыкающихся
прыгающих шага и остановился - странник в новом мире.

- Ну и холодно же здесь.
* * *
Макартур бессильно наблюдал, как Честена относит все дальше. Он
проверил крепление заплечного ранца и сбросил противоударные колодки. Номер
пять дрейфовал в южном направлении, все дальше от места сбора. Хорошенькая
прогулка им обеспечена! Их товарищи уже исчезли из поля зрения.

Не упуская из вида Честена, Макартур одновременно попытался рассмотреть
приближающуюся равнину. На первый взгляд она казалась вполне невинной.
Безлесная степь полого уходила на север до самого горизонта, где терялась в
неясной дымке. Южнее, навстречу им поворачивала река, ее поток разветвлялся,
раскатывался по песчаной мели, разбрасывая солнечные блики. Три или четыре
реки сталкивались, разбегались, образовывая островки и банки, как будто не
могли решить, какого берега им держаться.

Дальше, за рекой, равнина постепенно переходила в плоскогорье, а еще
дальше уже начинались горы. Грозные лохматые великаны, окутанные облаками, с
голубовато-зелеными ледниками. Бросались в глаза два симметрично
расположенных пика; пыхтя огромными трубками, они отмечали вход в долину.

На высоте семисот метров Макартур еще раз посмотрел вниз. Что-то было
не так, ему показалось, что буро-зеленые пятна как-то сместились. Двигалась
сама земля. Не веря своим глазам, он вгляделся пристальнее и увидел...
бесчисленные стада животных. Все видимое пространство равнины занимали эти
медленно перемещающиеся массы.

Некоторые из них были темно-коричневые, другие - красноватые, третьи -
золотистые и даже почти желтые.

Макартур немного изменил скорость дрейфа. Он мог бы, пожалуй, избежать
падения прямо в стадо, тем более, что ветер помогал ему в этом, относя к
холмам, где животных было не столь много. Честен, более тяжелый и, вероятно,
бесчувственный, летел в самую гущу. Капрал размышлял: последовать за
товарищем? А если он уже мертв? Попадешь под копыта.

А если всего лишь без сознания и нуждается в медицинской помощи? Он мог
задохнуться. Могло унести ветром и разбить о камни. Или утащить в реку.
Макартур достал из-за спины винтовку и приготовился к приземлению.

При спуске он уже примерно в течение часа испытывал ощущение
притяжения, но только теперь, когда его ноги ударились о каменистую почву,
иллюзия стала реальностью.

Пасущиеся рядом животные обрели индивидуальные формы: массивные, с
большой головой и короткими рогами, густо поросшие шерстью, на могучих,
крепких ногах, они напоминали бизонов.