Честен взглянул на чашу, полную
соблазнительной жидкости, и, покачав головой, отвернулся. Потом коснулся
сосуда рукой, ощущая райскую прохладу. Жажда вспыхнула с новой силой, она
нахлынула, как цунами, сметая все препятствия - осторожность, чувство долга,
расчет.

Он поднес чашу ко рту, боясь расплескать, сделал первый неуверенный
глоток, впился в нее, жадно втянул в себя свежий, чистый, прохладный
бальзам. И захлебнулся... закашлялся. Тяжело дыша и сплевывая, Честен еще
раз оглянулся по сторонам и только после этого опустошил сосуд. Потом
взглянул - уже внимательнее - на саму чашу. Простая и безыскусная... из
глины. В его ладонях она казалась хрупкой и миниатюрной. Честен с
любопытством покрутил ее в руках, но не обнаружил ничего, что давало бы хоть
какой-то ключ.

Он взял вторую чашу и выпил до дна, медленнее, смакуя, но все еще
жадно. Обнюхал воду, как это делают с чем-то незнакомым. Теперь его охватил
стыд за то, что он так безответственно поддался чувству жажды. Потом
осмотрел бутыль, закрытую пробкой из мягкого дерева. Запах ничего ему не
напоминал. Честен наклонил бутылку, и густая, прозрачная, с янтарным
оттенком жидкость лениво выползла на палец. Он лизнул каплю. Сладкая! Просто
живая энергия! Матрос запрокинул голову, и чудесная липкая субстанция
потекла в рот. Облизав губы, Честен опустил пустую посудину и только тут
заметил вторую бутыль. На этот раз воля и предусмотрительность одержали
верх, и он со вздохом сунул сосуд в карман комбинезона и застегнул молнию -
вещественное доказательство.

Подзарядившись, он встал и еще раз окликнул Макартура. Ответ прозвучал
почти сразу же, но это было лишь эхо. Он крикнул еще раз, не так громко,
потом еще, но уже совсем тихо, едва слышно. Взглянул на уходящую вверх
тропу. Сделал несколько неуверенных шагов - тишина. Опустился на землю и
закрыл глаза. Солнце снова стало пригревать, подтолкнув к действию. Честен
напялил берет и поднялся на ноги, не забыв прихватить пустую бутылку.
Поднявшись на вершину, он обнаружил еще одну бутыль с медом и без сожаления
расправился с ней, разумно решив, что две улики ему ни к чему.

Итак, вот оно, плато. Порывшись в памяти, изрядно пострадавшей от жары
и голода, Честен припомнил инструкции Буккари. Все еще пребывая в состоянии
нерешительности, он выбрал направление и тронулся в путь через каменистую
пустыню, оглянувшись через плечо в отчаянной надежде увидеть друга.
* * *
Потерявшего сознание чужака перенесли под водопадом в горло туннеля.
Через несколько метров проход закончился, выведя охотников на террасу,
расположенную в глубоком вертикальном разломе. Пятиугольная платформа,
поддерживаемая системой блоков, ворот и шкиверов, заполняла горизонтальное
пространство излома и была всего-навсего лифтом.

Погрузив безжизненное тело на платформу, охотники привели в действие
систему, и лифт мягко опустился на более низкий уровень, где свою ношу уже
ждала колесная повозка. Старейшина с отличительными знаками садовника
наблюдал за погрузкой.