Когда до медведя оставалось не
более пятнадцати шагов, сержант остановился и, почти не целясь, выстрелил.
Хищник, втянув голову в плечи, помчался в лес.

Воцарившуюся было тишину нарушил хохот Фенстермахера, потешавшегося над
незадачливыми охотниками, барахтающимися в грязи. Узнав его голос, они
досадливо поморщились и погрозили кулаками.

- Вы бы сами на себя посмотрели, парни! - потешался Фенстермахер. - Ну
и вид! Ребята, а чистое белье не надо? Вот почему там так скользко было!
Какой рассказ вечером, у костра!

- Эй, Уинни, перестань, - умоляюще пробормотал Честен.

- Что-то я не видел, Фен, как ты охотился на медведей, - попробовал
зацепить насмешника О\'Тул.

- Я не такой рогатый, - парировал Фенстермахер, - и не такой тупой.

- Успокойся, друг, и полегче, - посоветовал ему Шэннон, приближаясь с
винтовкой в руке и с обезоруживающей улыбкой на лице. - Эти джентльмены
всего лишь выполняли мои указания. Ты же не хочешь посмеяться и надо мной,
а?

- Черт, да! Ты попал в точку! Это же будет легенда! Вы, ребята,
прославитесь, к тому... а-а-а! - сильные пальцы сержанта обхватили шею
Фенстермахера, он почувствовал, как пятки отрываются от земли, и выронил
снасти, пытаясь обеими руками разжать железную хватку.

- Ну, а теперь, Уинни, старина, расскажи все еще разок, - ласково
произнес Шэннон. - Расскажи, какие это смелые ребята, какие герои, как тебе
до них далеко. Ну! - пальцы слегка разжались.

- Смелые... как моя задница, - прохрипел отважный Фенстермахер. -
Просто... пара клоунов.

Покачав головой, сержант передал пленника Честену. Тот сгреб беднягу
своими крепкими руками так, словно это был не помощник боцмана, а мешок
муки.

- Он ваш, парни, - сказал Шэннон. - Поступайте с ним по справедливости.

Честен, улыбаясь, повернулся к озеру, но внезапно остановился. Улыбка
исчезла с его лица. Он запрокинул голову вверх.

- Что это?

Руки его разжались, и Фенстермахер возвратился на землю.

- Что там, Джокко? - спросил сержант, подбирая винтовку.

- Какой-то шум... - но теперь необходимости в объяснениях уже не было,
все слышали... чувствовали. Звук приближался, но это не был уже привычный
шум двигателей самолета.

- Там! Там! - закричал Фенстермахер, указывая вверх. Все задрали
головы.

Серую пелену облаков прорезало раскаленное лезвие пламени. В воздухе
стоял вой, а вскоре показался и его источник - черный цилиндр спускаемого
модуля чужаков. Через секунду - второй! Два черных цилиндра на огненных
столбах спускались из-за туч. Вот они скользнули к северному горизонту и
исчезли из виду. Приземлились! Причем, совсем рядом, в долине. Вой
двигателей достиг предела и, когда уже казалось, что барабанные перепонки не
выдержат, резко оборвался. Люди отняли руки от ушей, вслушиваясь в
наступившую тишину. И в ней, этой новой тишине, пришедшей на смену хаосу
первого, по-настоящему весеннего дня, было что-то пугающее.

Когда земляне поднялись, все уже закончилось. Модули стояли совсем
близко, но шок пережитого только начал сказываться: нервные окончания,
оглушенные сенсорной перегрузкой, отреагировали на тишину судорожными
действиями, гудящие уши и ослепленные глаза послали в мозг запоздалые
импульсы, мускулы задергались, желудок, железы, кишечник отреагировали на
контроль нервной системы - логику мыслей затмила паника, мужчины и женщины
закричали.