Из жерл
пушек с визгом вылетали похожие на поросят, круглые, тупоносые снаряды,
ввинчиваясь в истерзанное небо и уносясь вдаль, откуда возвращались глухим,
аритмичным, погребальным стоном разрывов. Оранжевые языки пламени лизали
затянутый черными облаками грязного дыма горизонт. В смертельной битве
сошлись крионские армии Севера и Юга. Зона опустошения все расширялась. У
всех на устах было одно слово - война. Миллионы обезумевших от паники
гражданских и тысячи беглых солдат устремились на Юг, забивая дороги
бесконечными колоннами, готовыми в любой момент предаться безудержному
отчаянию или беспричинной надежде.

За ними катили орды Горрука, заливая поселки и города серой волной. Они
не были похожи на завоевателей. Измотанные жарой, прожаренные солнцем,
войска северян мало чем отличались от беженцев, только бежали они от
безжалостной пустыни и ее сухих ветров, от неумолимой жажды и непобедимого
песка. Солдаты безудержно рвались вперед, зная, что любое испытание будет
легче того, что они уже прошли. Лучше умереть, атакуя неизвестного
противника, чем отступить в кошмар пустыни. Выход к какому-нибудь жалкому
притоку сопровождался такими взрывами энтузиазма, которые напоминали взятия
столиц. Солдаты бросались в грязные лужицы и плескались, оглашая окрестности
восторженными криками. Захватив надежные плацдармы, армии Севера покатились
дальше, поддерживаемые тыловыми конвоями. Инженеры безжалостно гнали пленных
на работы: проложить через пески железнодорожные рельсы, оборудовать системы
сигнализации. Сделать все это нужно прежде, чем погода вернется в нормальные
рамки, а пустыни снова превратятся в непроходимый ад. Так что пленных, по
сути, ставших рабами, оставалось только пожалеть.

Южные племена отбросили былые споры и соперничество. Внезапное
вторжение Горрука привело к свертыванию торговли, что поставило под вопрос
само существование тысяч крионцев. Они прекрасно знали, что генералы Горрука
признают одно право - право сильного, а потому не стеснены никакими
условностями и конвенциями. Для генерала существовала только одна война -
тотальная; геноцид, грабежи, истребление - все это и многое другое входило в
его арсенал террора. Крионцы Юга оказались жертвой своего собственного
благодушия. В конце концов, экваториальные пустыни не стали непреодолимым
барьером - безумие не знает преград.
* * *
- Весьма очевидно, не правда ли? - сухо спросил Эт Каласс. Он стоял у
окна на третьем этаже своего четырехэтажного дома, глядя на серо-зеленый
плац внизу, обрамленный чудесными котта. Сейчас, в пору цветения, их
украшали оранжевые цветочки. Жаль, что это ненадолго: неподвижный, тяжелый
от смога воздух; безоблачное и, тем не менее, мутное небо.

- Не могу вам сказать, - ответил начальник милиции генерал Эт
Ралфкра. - Возможно, сами спутники оказались с дефектом, нельзя исключать и
саботаж. Бомба с часовым механизмом - это несложно. Впрочем, никаких
доказательств нет.

- Доказательство редко бывает орудием справедливости, тем более, когда
это касается нашего друга Горрука, - заметил старый крионец, прилегший на
диване в углу.

- Наш мудрый и достопочтенный Самамкоок, конечно, прав, - согласился Эт
Каласс. - Кстати, как развивается последнее наступление Горрука? - он
отвернулся от окна и подошел к стене, увешанной оперативными картами.

- Сейчас отклонился к западу и идет вдоль массива Рууе.