Макартур тупо
смотрел на них, даже не делая попыток понять. В горле пылал огонь. С
превеликим трудом он вспомнил, для чего здесь оказался, и шагнул вперед, но
тут же споткнулся и упал. Мускулы ног одеревенели, суставы застыли. Воины
вразвалку подошли к нему и легли рядом. Вождь знаками показал, что вставать
нельзя. Впрочем, если бы Макартур и захотел подняться, то не смог бы - силы
оставили его.

Так они и лежали втроем, скрытые высокой травой. Что-то случилось.
Капрал тряхнул головой - туман, окутывавший его мозг, чуточку рассеялся. Он
сфокусировал зрение на стаде. Боже, куда же его занесло! Забраться так
далеко! Стадо переместилось, и неудачливый охотник оказался совсем близко от
него. С трех сторон мирно щипали травку могучие овцебыки. Макартур
оглянулся - сзади еще оставался свободный проход, но через пару минут кольцо
окружения сомкнется. Он глуповато посмотрел на обитателей скал и безвольно
махнул рукой в знак благодарности. Улыбка не получилась, зато удалось
подняться. Крылатые существа подскочили с двух сторон, внимательно следя за
его состоянием.

Макартуру хотелось спать, потерять сознание, умереть - все, что угодно,
лишь бы не чувствовать себя таким слабым и несчастным. Вождь назойливо
подпирал его под плечо, и капрал нехотя открыл глаза, безуспешно пытаясь
рассердиться. Совсем рядом он обнаружил горящие черные глаза, напряженно
вглядывающиеся в него, физиономию, украшенную шрамами, - маленький охотник
что-то жевал, его дыхание было свежим, приятным, особенно потому, что
устраняло зловонный запах животных, пропитавший все вокруг и самого
Макартура на ближайшую сотню лет. Какой-то островок сознания, еще не
отравленный этой мускусной вонью, боролся с охватившим землянина
безразличием и безволием, но эффект яда уже распространился на всю нервную
систему и парализовал слабые сигналы мозга - винтовка выпала из его рук,
пальцы не слушались. Небо вдруг почему-то поменялось местами с землей, а он,
конечно, не успел и, нелепо взмахнув руками и сделав шаг в пустоту, рухнул
на бок. Его душа покинула тело: Макартур понимал это, потому что из всех
органов чувств не отказало только зрение. Бренная оболочка напоминала о себе
лишь свистом отравленных, изъеденных легких, и он был единственным звуком во
всей вселенной, все остальное - тишина.

Овцебыки сжимали кольцо. Один бродил шагах в пятидесяти от Макартура,
постепенно приближаясь к нему. Его вид пробудил в человеке какие-то смутные
ассоциации, словно напоминая ему о чем-то. Интересно, какой у него может
быть интерес к быку? Капрал даже поймал себя на том, что уловил игру слов. А
вообще, что он здесь делает? И зачем что-то делать? На него снова накатила
волна апатии, слабости и безволия, неся с собой грусть и покой; последние
островки сознания скрылись под этой волной, и он почувствовал, что падает в
вечность, растворяясь в тихом колышущемся безмолвии. Макартур впадал в кому,
за которой уже маячила безносая...

Кто-то тряс его голову - жестоко и немилосердно. Испытывая легкую
досаду, капрал приподнял веки и увидел перед собой уродливое лицо вождя. Рот
обитателя скал беззвучно открылся, костлявая лапа проникла в жуткую зубастую
пасть и вынула оттуда какой-то пожеванный комочек, напоминающий цветом
шпинат, - жвачку, пропитанную слюной. Лишенный способности находить даже
простейшие причинно-следственные связи, Макартур тупо наблюдал, как руки
воина приблизились к его онемевшему рту.