Восприятие
обострилось до предела.

- Мы в трудном положении. Я всего лишь простой крионец и не могу
обещать комфорта и богатства...

- Если для вас важны определенность и достаток, то лучше не продолжать
этот разговор, - довольно грубо оборвала его Катеос.

- Пожалуйста, не надо, - раздраженно воскликнул он, изо всех сил
стараясь сохранить самообладание и не потерять нить беседы. - Ваше счастье и
благополучие станут моей обязанностью. Позвольте мне выразить озабоченность
этой стороной вопроса, даже если я недостаточно красноречив.

- Да, - ответила она. - Красноречие ни к чему, если вы говорите
искренне.

Доворнобб заглянул в ее большие, светящиеся, карие глаза; он ощущал
себя очарованным путником, которому все равно, куда идти, главное, что ему
выпал шанс на это путешествие. Путешествие в любовь. Время текло где-то
рядом, но не имело для него никакого значения. Ученый нашел свой остров.
Воздух наполнился запахом его чувств.

- Мастер Доворнобб? - прошептала она, возвращая его к реальности.

- Да? - отрешенно отозвался он. - О да! - теперь, когда объект его
стремлений находился прямо перед ним, Доворнобб собрал всю свою решимость и
выразил то, для чего пришел сюда: - Я хочу, чтобы вы стали моей супругой...
навсегда.

Вот так! Сказано, хотя и несколько кратко.

Но в ее присутствии и говорить, и думать было трудно. Она опустила
глаза. Никакого ответа. И когда ученый уже собрался продолжить, Катеос
заговорила.

- У меня нет выбора, я обязана подчиниться вам. Таков закон: моя
жизнь - это ваша жизнь. Конечно, вы оказали мне честь, - она склонилась еще
ниже, выражая свою покорность, в уголке глаза набухла слеза. Женщина
моргнула, и слезинка упала на землю.

- Благодарю вас за формальное согласие, - тихо сказал Доворнобб. Теперь
он мог говорить. Ее смиренная поза вызвала в нем потребность излить свои
чувства. Он был ученый и свободомыслящий крионец. Ортодоксальность общества
вызывала в нем ненависть, мешая или даже запрещая выражать свои чувства или
понимать чувства других.

- Между нами есть понимание, есть чувство, есть связь, - спокойно, но
раскаляясь изнутри, начал Доворнобб. - И они глубже и сильнее древних правил
и традиций, - теперь наступила его очередь читать лекцию. - Я хочу быть
вашим спутником. Я хочу, чтобы вы были моим спутником. Навсегда. На всю
жизнь. Я хочу, чтобы вы стали моей супругой не потому, что я так
распорядился, и не потому, что я хочу взять на себя ответственность за ваших
детей. Я хочу, чтобы вы стали моей супругой потому и только потому, что вы
сами этого желаете. Если это не так, уходите сейчас и не возвращайтесь. Я не
намерен взывать к обычаям нашего общества и буду огорчен, если они - эти
правила - стали причиной того, что вы подчиняетесь моим желаниям.

Все это время, пока лилась его речь, Катеос не сводила с него глаз,
лицо ее разрумянилось, и каждый упрек только добавлял женщине очарования и
красоты. Запах ее чувств тронул ноздри Доворнобба.

- Обещаю вам, - пылко ответила она, - обещаю, что мое согласие является
лишь выражением свободной воли. Я ваша навсегда. Ваша, потому что я так
хочу - вы мой хозяин.

- Я ваш супруг, - с чувством добавил он, и их запахи смешались.

Женщина сжала его руку, слезы ручьем стекали по ее прекрасному лицу.

- Супруг мой, это обещание - неугасимое пламя. Оно будет разгораться и
не погаснет никогда.

Страстность этих слов опалила Доворнобба, доведя до состояния экстаза.