К восточному входу Рунакрес проследовал уже один.
Хорошо зная дорогу, он не боялся заблудиться. Звук его шагов по
лакированному полу эхом отдавался от деревянных панелей стен и высоких
потолков казавшихся бесконечными коридоров. Он шел размеренно, ни быстро, ни
медленно, хотя, разумеется, гравитация мешала, заставляя постоянно
контролировать движения. По давней привычке адмирал рассматривал пожелтевшие
портреты лидеров прошлых лет и героев войн, красующихся между выцветшими
драпировками и пыльными знаменами. Как всегда, созерцание этих свидетельств
славного прошлого доставляло ему немалое удовольствие. Он вошел в восточное
крыло.

- Караул! Смиррна! - рявкнул капитан.

Элитное подразделение из \"бригады Альберта\" - сияющие шлемы, примкнутые
штыки, высокие ботинки, - оглушительно щелкнув каблуками, замерло. Рунакрес
одернул китель, поправил расшитую золотом фуражку и отдал \"космический\"
салют, резко бросив руку к козырьку и столь же резко оторвав ее. Не то, что
у этих ребят из легиона миротворцев - ладонь к груди и кулак над головой. Он
улыбнулся такому ребяческому сравнению и вышел в снегопад.

Над Эдмонтоном воцарилась ночь, но темно не было - вся улица, ведущая к
Министерству обороны, в котором адмирал трудился последние несколько
месяцев, хорошо освещалась. То и дело встречались армейские патрули в
камуфлированной форме, некоторые с собаками на поводках. Из транспорта в
пределах административного центра курсировал только троллейбус. Рунакрес
решил пройтись пешком до офицерского клуба; после стольких часов в помещении
это даже приятно и, возможно, быстрее. Юпитер! Как он ненавидел политику!
Его планета умирала.

Адмирал бросил взгляд на часы: на два часа позже оговоренного времени,
но он знал - они будут ждать. Пройдя отделанный медью и тиком вестибюль
клуба, Рунакрес направился в укрытые от любопытных глаз апартаменты,
специально зарезервированные для данного случая. У окна стояла Мерривезер.
Сложив руки на груди, она смотрела сквозь стекло с таким видом, словно
считала падающие снежинки. Остальные, привольно устроившись на кожаных
диванах и в глубоких креслах с высокими спинками, вполголоса беседовали у
тускло светящегося камина. Завидев адмирала, все вскочили, за исключением
Квинн, которая осталась сидеть и даже не подняла головы. Над камином висело
величественное полотно, изображающее древний парусник, противостоящий
бушующему морю.

- Решено, - бесстрастно объявил Рунакрес. - Президент дал добро. Нам
предоставлено право задействовать все возможные средства.

Он оглядел притихшую компанию, ожидая чего угодно, кроме молчания.
Квинн подняла голову, ее глаза блеснули в свете пламени.

- Пойду сообщу новость, - Уэллс нахлобучил меховую шапку. - Есть еще
кое-какие проблемы по снабжению.

- Не кое-какие, Франклин. Возьми все на себя, - сказал Рунакрес и
повернулся к геологу. - Командор Квинн, ваш рапорт сыграл решающую роль.
Советники президента заглотили крючок. Ваши усилия достойны похвалы. Я знаю,
чего вам это стоило.

- Спасибо, адмирал, - ответила Квинн и покраснела. - Я действительно
верю, что мой... и как скоро, сэр?

- Понимаю, Кэсси, - мягко сказал Рунакрес. - Посмотрим, сколько времени
понадобится Франклину, чтобы закончить переоборудование. Не раньше, чем
через три-шесть месяцев. Нужно подготовиться к сражению.
* * *
Артиллерийская канонада громом раскатилась по всему фронту.