Никто, кроме Буккари,
этого не заметил.

Доусон и Уилсон уже вспоминали слова какой-то древней песенки. Вскоре
все уже пели. И это было прекрасно.


Глава 29


ВЕСНА


Озеро в долине Макартура оказалось громадным - потребовался целый день,
чтобы обойти его. В южной части находилась небольшая бухточка, тихая,
спокойная, с островками, поросшими лесом, - прекрасное место для рыбалки.

Макартур открыл это местечко еще в ходе предыдущей экспедиции. Помимо
хорошего подхода к озеру, здесь в избытке рос лес, да и почва казалась
подходящей для земледелия, но самое главное - источник с чистейшей и
казавшейся сладкой водой. Пробиваясь из-под камней, он растекался и сбегал к
песчаному берегу залива.

- У, водичка холодная, - заметила Голдберг, присаживаясь у весело
журчащего ключа, чтобы смыть с рук рыбью чешую. Сама рыба, обезглавленная и
выпотрошенная, уже лежала на камнях. Устроившийся поблизости охотник с явным
интересом следил за Доусон, которая прозвала его Синий Нос.

- Уилсон, поставь котелок воды на огонь, - попросила Доусон, протирая
песком нож. - Наверное, так можно избавиться от этого запаха.

- О, кажется, я всю жизнь только тем и занималась, что чистила рыбу, -
простонала Голдберг.

- Держи-ка, дружок. Подкрепись, - сказала Доусон, бросая Синему Носу
кусок филе. Охотник ловко поймал его, сунул в рот и проглотил, не
пережевывая. - Хадсон говорит, что сегодня у нас годовщина: целый земной
год, как мы здесь.

- И что, прикажете веселиться по этому поводу? - спросила Голдберг и
подняла голову, услышав стук упавшего дерева. Выше по склону холма Тукманян
и Шмидт валили лес, а внизу, у самого берега, Ли и Мендоса копались в черной
илистой почве, еще совсем недавно находившейся под водой. Рядом с ними с
мотыгой и мешочком семян в руках суетился высокий обитатель скал из племени
садовников.

- Помоги-ка мне, мамочка, - обратилась к подруге Доусон. Она собирала
свои принадлежности, включая пистолет. По меньшей мере один человек в группе
всегда был вооружен; самым большим недостатком залива являлось то, что здесь
обитали гаргантюанских размеров медведи, все еще считавшие его своей
территорией. Два косматых монстра, проявившие к гостям чрезмерное
любопытство, уже поплатились за это жизнью - их шкуры висели врастяжку на
специально изготовленной раме.

- Черт, Нэнси, ты становишься бочкой! - воскликнула Голдберг, помогая
Доусон подняться, при этом обе женщины пыхтели, как паровозы. Прежняя одежда
Доусон уже не годилась, теперь она носила меха и шкуры. Самодельный балахон
весьма некстати распахнулся, когда женщина неуклюже вставала, обнажая белые
мускулистые ноги в мужских ботинках, - пушистые хвосты не прикрывали
погрузневшее тело и вздутый живот. На ее загорелом лице выступили пигментные
пятна, из-под шапочки вырывались огненно-рыжие, давно не стриженные волосы.

- Беременная троглодитка! - Голдберг даже всплеснула руками. - Ну и вид
у тебя!

- Не терзай ты меня! - захныкала Доусон. - Посмотри на себя. Думаешь,
ты лучше?

- Спасибо, - манерно ответила Голдберг и встала в позу, выставив на
показ поджарое тело, закаленное бесконечной работой.

- Давай перетащим рыбу в палатку, - предложила Доусон, поглядывая на
сидящего на камне охотника. - Не оставлять же ее здесь, медведи сбегутся.

- От меня воняет, - пожаловалась Голдберг, складывая выпотрошенную рыбу
в корзину.