-
Говорят, они ломают инструменты, которые не выдерживают их силы.

- Возможно, - ответил Боол. - Но вот Тоон сообщил мне, что длинноногие
придумали некоторые нововведения. Мы так давно всем этим занимаемся, что
привыкли и не способны взглянуть на обычный процесс свежими глазами. Их
изобретения сработали. Работа по очистке вышла на плановый уровень. Разве
это не чудо?

- Приятно слышать... ш-ш-ш! Церемония начинается. Мне нужно идти на
свое место. Долгой жизни тебе, - Кооп уже подходил к центральному подиуму,
когда зазвенели колокольчики. Женщины построились, и над залом нависла
тишина.

Празднование самого короткого дня в году началось с ритмичного звона
одного-единственного колокольчика - нежный мягкий тон. Затем зазвучали
голоса, далекие и приглушенные. Редкостная гармония и необычайная широта
диапазона - вот что отличало пение обитателей скал. Результат, который
достигался при этом, вызывал чувство, близкое к сексуальному возбуждению.
Все отступало, оставалось лишь едва слышное трансзвуковое трепетание. После
этого началась хоровая процессия. Звучание нарастало, становилось все громче
и богаче по мере того, как к пению присоединялись тысячи женщин в
темно-синих одеждах. Величественно и гордо они вплывали в зал, и голоса их
уносились вверх, отражались от потолка, стен, смешивались с другими,
сплетаясь в небесную мелодию, которую можно слушать бесконечно долго.

Еще один колокол - более могучий, чем первый - ударил три раза, и
старейшины соскочили со своих мест. С хоров послышалось тихое проникновенное
звучание, знаменовавшее появление судей и жриц - все женщины, одетые в
черное. Пышная свита довольно быстро, но не теряя при этом грациозности и
величавости, разместилась по периметру зала. Некоторые взошли на сцену.
Более половины - небольшого роста - были из племени охотников, считавшихся
лучшими певцами. Среди них и верховная жрица.

Она вошла на середину сцены, повернулась лицом к аудитории, воздела
вверх руки - мембрана крыльев слегка просвечивала на синем фоне - и замерла,
воплощение красоты и чистоты. У ног ее плясали желтые огоньки, подчеркивая
совершенные черты. Жрица плавно опустила руки, и все присутствующие, мужчины
и женщины, взрослые и дети, возвысили голоса до мощного величественного
крещендо. Руки ее вновь взметнулись вверх - женские голоса оторвались от
мужского фона, накатывая волна за волной, сливаясь, исчезая. Эти два типа -
мужской и женский, \"инь\" и \"янь\", - сталкивались, переплетались,
растворялись друг в друге. Почувствовав время, верховная жрица резко
опустила руки.

Тишина.

Она повернула голову вправо, влево, вверх, глаза закрыты, зрение
ограничено сферой сонарного восприятия. Тихо, нараспев, жрица произнесла
несколько звуков. И огромный зал услышал ее. Она передала свое послание на
нескольких звуковых уровнях, и тонко настроенные рецепторы собравшихся
приняли его.

- Благословен мой народ, - пела жрица, - благословен. Детьми.
Благословен солью и теплом. Благословен.

Она остановилась. Аудитория отозвалась кратким музыкальным рефреном,
как бы подтверждая молитву жрицы.

- Благословен мой народ, - продолжала она. - Благословен. Пищей.
Благословен цветами и семьями. Воистину благословен.

Собравшиеся поддержали с еще большей страстностью.

- Боги поселились в наших сердцах и наших душах. Они живут в наших
скалах и пещерах.