Или
большой нож.

Ли вытащила из сумки пилу и, осмотрев ее, покачала головой. На лице
девушки появилась гримаса отвращения.

- Мне потребуется помощь, - сказала она, обводя взглядом собравшихся.
На Буккари ее взгляд остановился. Лейтенант поняла почему: она здесь старший
по званию офицер, лидер. Ей предстоит брать ответственность на себя, этого
от нее ждали, а она... она чувствовала только отвращение и панику.

Макартур, уже переодевшийся в сухое, растолкал зрителей и взял в руки
пилу. - Я готов. Скажи, когда. Они начали через полчаса. Татум пришел в
сознание и даже под воздействием наркотиков не терял ясности мышления. Ли
распоряжалась, Честен, Джонс и Шэннон пытались удержать мечущегося матроса,
Доусон закрыла руками его лицо. Основное испытание выпало на долю
Макартура - бледный и молчаливый, он орудовал пилой, закусив губу. Рядом
стояла Буккари. Решительность и мужество капрала придали ей сил, и теперь
она держала над огнем раскаленную сковороду, то и дело вытирая струящийся по
лицу и шее пот. Жуткий скрежет пилы, мучительные стоны Татума, рев пламени -
все это слилось для нее в адскую какофонию. Буккари казалось, что операция
никогда не закончится, что она обречена до самой смерти слышать этот скрежет
зубов и треск кости. Наконец отпиленная рука упала, и Ли протерла рану
антисептиком. Буккари, обернув сковороду, чтобы не обжечься, прижала
раскаленный металл к пульсирующему обрубку. Татум впился зубами в платок,
охнул и потерял сознание, все отвернулись. Запах горелого мяса заполнил
домик.
* * *
Метель утихла через два дня. Яркие, но холодные лучи утреннего солнца
пробились через щели в крыше и стене, подстегнув несчастных узников на
неслыханно ранний подъем. Некоторые даже осмелились выбраться наружу, чтобы
взглянуть на мир, который вновь обрел горизонты.

Холодно! Прикрыв лица и натянув перчатки, матросы и члены экипажа
выбирались из-под белого одеяла зимы. Почти все оказалось под снегом. На
фоне безбрежной девственной равнины деревья казались пигмеями. Стоя у своих
жилищ, люди с волнением смотрели на заваленное снегом озеро: теплые
источники дышали, выпуская в неподвижный воздух клубы пара. Вдали медленно
брели две фигурки, соединенные с лагерем тонкой цепочкой следов.

- А что я мог сделать, Ганнер? - развел руками Шэннон. - Ее же не
остановишь, да я и не хотел. Нельзя же все время сидеть под крышей. От этого
никуда не денешься.

- Мог бы послать с ними пару мужчин, - укоризненно сказал Уилсон.

- Эти двое бегают быстрее любого из нас, - ответил Шэннон. - Пошли я
кого-нибудь, они бы только их задерживали. А те твари при хорошей видимости
не так уж опасны. Вооружение примитивное.

Вооружение, боеприпасы... Сержант нахмурился - всего в обрез. Нет, об
этом лучше не думать. Никто им здесь не поможет. Он отвернулся, взгляд его
скользнул по бескрайней белизне плато, туда, где высились пики. Укрытые
снегом, они казались не столь крутыми и опасными, скорее - величественными и
грозными. Глядя на них, Шэннон испытывал незнакомое ему ранее чувство
трепетного уважения и умиротворения.

- А что сказал командор? - не отступал Уилсон.

- Да что он может сказать? - ответил сержант. - На обед, если будешь
готовить что-то из тех мерзостей, не прихвати по ошибке Рено.

- Не смешно, - нахмурился Уилсон. Они притопывали на месте, чтобы не
замерзнуть окончательно.